Ежегодно в день рождения Александра Пушкина россияне вспоминают последнюю, весьма загадочную, дуэль великого поэта. Ее обстоятельства официальные пушкиноведы, и не только они, изучают до сих пор. Постепенно подключаются не только гуманитарии, но и представители точных наук...
Сначала речь пойдет о самом первом исследователе, докопавшемся до истины – об одной из трех дочерей самого Жоржа Дантеса и его супруги – Екатерины Николаевны Гончаровой (в девичестве). О Леонии-Шарлотте. О ней известно только то, что многие считали ее ненормальной.
А то как же! Увлекалась точными науками, в частности математикой. Самостоятельно освоила весь курс Политехнического института, в совершенстве выучила русский язык, хорошо говорила на нем и, читая в подлиннике А. С. Пушкина, поняла его значение для цивилизации вообще и для русского народа в частности.
Но ведь этого мало – родному отцу, занимавшему к тому же высокое общественное положение, она прямо в глаза бросила гневное обвинение: «Ты убийца!»
Все дело в том, что, по-видимому, никто ни раньше, ни теперь не обратил внимание на ее аналитический, нестандартный для женщин той эпохи ум и соответствующие способности. Она не только прочла всего Пушкина, но и, смею предположить, все доступные ей публикации относительно дуэли, ее причинах, обстановке, последующих расследованиях и выводах. Ведь все это касалось в первую очередь ее до поры любимого отца, незаслуженно, как ей казалось, обвиняемого в том, что в честном поединке удача сопутствовала ему, а не противнику, который, кстати, сам вызвал отца на дуэль...
Более того, отец на дуэли вел себя более чем достойно. После выстрела Дантеса Пушкин упал, но ответный выстрел был за ним. Во время падения в дуло его пистолета попал снег, и Пушкин попросил своего секунданта – лицейского друга Данзаса – заменить пистолет, чему яро воспротивился секундант Дантеса д'Аршиак. Дантес же спокойно (об этом писали свидетели дуэли) разрешил замену пистолета и встал боком к стрелявшему, который, лежа и истекая кровью, сделал свой последний в жизни выстрел, вскрикнул, удовлетворенный, что метко попал в обидчика своей жены, и на время потерял сознание.
Когда он очнулся, то увидел, что Дантес, зажимая левой рукой простреленную и кровоточащую правую руку, как говорится, своим ходом идет к ожидающей его повозке. Удивительно! Пуля калибром 12 мм и весом 17,6 грамма, летящая со скоростью 800 м/с при точном попадании ее в корпус на уровне легкого Дантеса не убила! Пушкину точно такая же пуля размозжила тазовую кость (боль адская!) и была смертельной. А тут практически ничего! Это как-то надо было всем объяснить.
Было опубликовано официальное донесение о дуэли. Вот оно: «Полициею узнано, что вчера в 5 часу пополудни, за чертою города позади комендантской дачи, происходила дуэль между камер-юнкером Александром Пушкиным и поручиком Кавалергардского ее величества полка Геккерном, первый из них ранен пулею в нижнюю часть брюха, а последний в правую руку навылет и получил контузию в брюхо. Г-н Пушкин при всех пособиях, оказываемых ему его превосходительством г-м лейб-медиком Арендтом, находится в опасности жизни. О чем вашему превосходительству имею честь донесть 28 января (9 февраля) 1837 года. Старший врач полиции Иоделич».
Обращает на себя внимание фраза о контузии в брюхо. Как это могло случиться? Дантес стоял к стрелявшему Пушкину боком. Правая рука была согнута в локтевом суставе. Дантес держал пистолет дулом кверху, прикрывая им свою грудь. Пуля угодила в туловище чуть выше локтевого сустава и пробила мягкую ткань руки навылет. Она неминуемо должна была пробить с правой стороны грудную клетку или хотя бы поломать ребро. Но в этом месте на теле Дантеса не было обнаружено никаких даже малейших ее следов! Все это требовало объяснения, поэтому появилась медная пуговица, якобы бывшая принадлежностью одежды Дантеса. Пуля, дескать, ударила в эту пуговицу, деформировала ее и непостижимым образом, срикошетировав, попала в брюхо.
Леония-Шарлотта все поняла! Предъявленная обществу деформированная пуговица должна была неминуемо оставить на теле кровоподтек (гематому), но его не было! Зато гематома оказалась в районе брюха! Вывод для человека, знакомого с техникой и знающего, что такое давление, а ведь она, напомним, прошла весь (!) курс Политехнического института, был предельно очевиден. На Дантесе была надета бронированная защита – скорее всего кираса, поскольку кирасиры были тогда особым родом конного войска, и металлические кирасы, облегающие фигуру, своего рода бронежилеты, выпускались в массовом порядке.
Никаких записок на эту тему после Леонии-Шарлотты не осталось. Скорее всего, они были уничтожены ее отцом – Дантесом, который приложил все усилия, чтобы отправить свою родную дочь-разоблачительницу в сумасшедший дом. Признаком помешательства отец считал любовь дочери ко всему русскому, а особенно - обожание великого поэта. Большой портрет Пушкина в ее комнате он сравнивал с иконой и утверждал, что она молилась ему. В нечеловеческих условиях эта сильная и по многим свидетельствам совершенно здоровая женщина провела в скорбном доме целых 20 лет и скончалась там же в возрасте 48 лет.
Таким образом, Дантес оказался еще и убийцей своей собственной дочери, обладавшей незаурядным умом.
