Кармен может быть и андалусийская еврейка, и московская оторва с ружьем наперевес
Откуда образ Кармен появился в нашей культуре, и с он чем ассоциируется? Я спросила об этом коллег-литераторов. «Какая Кармен? Та самая! „Любовь свободна!.. трам-там-там!“. Опера Бизе», — отвечали мне. Не удивляйтесь, эти люди прекрасно знают, что в основе либретто оперы «Кармен» лежит новелла Проспера Мериме. Конечно, они читали ее, некоторые даже в оригинале. Однако опера сильно потеснила в нашем восприятии художественный текст. И все же именно с него мы и начнем наше немножко детективное повествование об образе Кармéн.
Новаторская банальность
Наша героиня родилась во Франции в 1845 году, под пером замечательного прозаика Проспера Мериме. «Кармен» не слишком повезло с самого начала. Как это часто случается с оригинальными произведениями, ее обвинили в… банальности!
Прозаик и литературный критик Стендаль решил, что новелла Мериме похожа на повесть писателя XVIII века аббата Прево «История Манон Леско и кавалера де Грие». Но с этим трудно согласиться. «Кармен», несомненно, произведение новаторское. В чем же его новаторство?
Оно здесь не в сюжете, а в стиле: события, о которых предшественники и современники Мериме рассказали бы в романтической манере, писатель изложил реалистически. Современному читателю, уже привыкшему к реализму, прочувствовать эту новизну довольно трудно, но тогда это смотрелось необычно. И в далекой России Лермонтов такую необычность оценил и использовал подобный прием повествования, когда писал о жизни Печорина.
Египетские чернокнижники
Но есть и еще кое-что в «Кармен», интересное для нас. В этой новелле фактически впервые в мировой литературе реалистически изображена цыганская женщина. Впрочем, мы еще попытаемся понять, насколько реалистичен образ Кармен. А пока возникает вполне естественный вопрос: разве до Мериме никто не описывал цыганок? Разумеется, описывал.
Долгое время родиной цыган полагали Египет, версия об их индийских корнях возникла много позднее. Цыганка своеобразно одетая, обладающая оригинальной внешностью, чрезвычайно музыкальная, занимающаяся чернокнижным ремеслом гадания, за что получила прозвище «прислужницы сатаны», не могла не привлекать литераторов.
Уже в XVI веке Сервантес написал новеллу «Цыганочка». Однако трактовка образа цыганки в ней очень даже любопытна. Дело в том, что главная героиня «Цыганочки», прелестная Пресьоса, не цыганка по происхождению. Поэтому она отличается от всего табора своей нравственностью — чертой врожденной, по мнению европейцев того времени, несвойственной цыганам.
Образ Пресьосы повлиял на Виктора Гюго, создавшего свою очаровательную Эсмеральду из «Собора Парижской Богоматери». Эта нежная, наивная и чистая девушка была похищена цыганами в младенчестве. Конечно, писатель сделал особый акцент на ее отличии от мнимых родственников, представляющих, по сути, некое преступное сообщество.
Настоящий цыган в романе — это Квазимодо, именно его подбросили цыгане, похитив малютку Агнессу (таково настоящее имя Эсмеральды). Он страстен и дик по самой своей природе, изменить которую никто не в силах. Но любопытно, что Эсмеральда уже давно воспринимается именно как цыганка.
Впервые цыганкой сделал ее Жюль Перро в либретто балета на музыку Цезаря Пуни. Балет так и назывался «Эсмеральда». Эпизоды похищения маленькой Агнессы и узнавания ее матерью в либретто не вошли. Но неужели все писатели относились к цыганам так же, как Сервантес и Гюго? Отнюдь нет.
Романтическая альтернатива
В 1812 году немецкий романтик Ахим фон Арним пишет повесть «Изабелла Египетская». Красавица Изабелла, дочь аристократки и цыганского вождя, изображена здесь с несомненным сочувствием. Арним же вводит в моду на мистические истории с участием цыган.
Через несколько лет вышла небольшая новелла русского беллетриста Осипа Сенковского «Турецкая цыганка». Его юная Меймуне — конечно же, образ романтический, она чиста и самоотверженна, но при этом она самая что ни на есть чистокровная цыганка. Кочующих цыган Сенковский видел во время своего путешествия на Балканский полуостров, в Османскую империю, где не существовало антицыганского законодательства, как в странах Европы.
Стоит отметить и сатирическую повесть Владимира Сологуба «Тарантас» (1845). Там есть эпизод, в котором изображается цыганский табор, арестованный вследствие отсутствия документов, разрешающих передвижение по стране. Один из героев повести пытается воспринимать цыган романтически, за что подвергается осмеянию автора.
И наконец, нельзя не сказать о поэме Пушкина «Цыганы». Об истории ее написания существует целый миф: якобы Пушкин жил в цыганском таборе и влюбился в цыганку. Эта история обросла разнообразными подробностями. Но увы! В цыганском таборе Пушкин не жил. Что касается цыганки, то современники писали об интрижке поэта с молодой женой бессарабского помещика Инглези. Однако ее цыганское происхождение, как говорится, под большим вопросом.
В Бессарабии Пушкин никак не мог видеть «вольных цыган», поскольку в этих краях они жили на положении крепостных у помещиков-греков (того же самого Инглези). Подробности цыганского быта, так поэтически описанные в поэме, Пушкин заимствовал из записок французских путешественников, наблюдавших цыган на Балканском полуострове. Образы цыганок — Земфиры и ее матери Мариулы — конечно же, романтические образы. Но коллизия пушкинских «Цыган» — любовь цыганки к «чужому», ее измена, убийство цыганки «чужим» — все это Мериме пригодилось.
Размытый реализм
Так что, как ни верти, реалистически-развернутый образ цыганской женщины впервые дан именно в новелле Мериме. Хотя и здесь есть чему усомниться. Так, например, одной из неизменных черт цыганской субкультуры являются внутрисемейные женские сообщества. Цыганка постоянно окружена тетками, сестрами, родственницами, подругами… Совершенно особую роль играют в ее жизни дети, и не только свои, но и других членов сообщества.
Ничего подобного в жизни героини Мериме не наблюдается. Она — единственная женщина в мужском окружении. Это преступное сообщество, шайка разбойников, в которой Кармен исполняет роль наводчицы.
Получается, что Мериме погрешил против истины, изображая свою героиню одинокой и свободно предающейся плотской любви. А цыганка ли Кармен? Она одета бедно, во все черное. В ее костюме нет ничего специфически цыганского, так что повествователь сначала принимает ее за мавританку или еврейку. И даже после того, как Кармен называет свою национальность, он продолжает сомневаться в чистоте ее крови («для цыганки она слишком красива»).
Но на самом деле, Мериме не ушел от реализма. Для того чтобы это понять, нужно вспомнить отношения героев новеллы к ее центральному персонажу. Ведь никто из них, кроме влюбленного Хосе, не видит в Кармен ничего особенного. Для них она просто маргиналка, непорядочная женщина. Да и сама она не обольщается на этот счет. Этим и объясняется ее образ жизни.
Образ Кармен не то чтобы меняет свою этническую идентичность, но сама эта идентичность начинает как бы размываться. Но больше всего это заметно в опере Жоржа Бизе. Любопытно, как оправдалось второе предположение рассказчика в новелле, то самое, которое он не осмеливался произнести («Так значит, вы мавританка, или… — я запнулся, не смея сказать: еврейка»). У Бизе Кармен медленно, но верно, что называется, продвинулась к еврейской идентичности. Как же это произошло?
Еврейские корни
Однако сначала поговорим немного о создании оперы и ее авторе. Впервые «Кармен» была поставлена в 1875 году. Но была ли опера завершена? Год первой постановки — это и год смерти композитора. Известно, что первая постановка успеха не имела. Затем друг Бизе композитор Эрнест Гиро создал ее новую редакцию, заменив разговорные диалоги речитативами и использовав фрагменты из сюиты Бизе «Арлезианка».
В новой редакции опера была поставлена в Париже в 1883 году. На этот раз успех был триумфальным! Но, справедливости ради, надо сказать, что уже во второй половине ХХ века предпринято много усилий для восстановления именно первой редакции партитуры.
Опера отличается от новеллы не столько сюжетом, сколько трактовкой характеров. Простодушный Хосе преобразился в страстно влюбленного романтика Хозе, бандиты из жестоких и аморальных типов превратились в романтических разбойников. Лукас, о котором только упомянуто в новелле, стал героическим тореадором Эскамильо.
Но прежде всего произошло преображение самой Кармен. Из обычной наводчицы она превратилась в олицетворение женского свободолюбия и независимости. Все музыковеды пишут о восточных мелодиях в «Кармен». Это как раз не удивительно. Бизе, подобно многим своим современникам, увлекался восточной тематикой. Но в музыке «Кармен» содержится еще нечто такое, что заставило русского поэта Серебряного века Михаила Кузмина обратить внимание на «семитические завывания» ее главной героини. Сказано грубо, но верно.
Что же случилось с Кармен? Долгое время существовала легенда о еврейском происхождении Жоржа Бизе. Эта легенда настолько укоренилась, что даже встречается в энциклопедических изданиях.
Однако всякий вымысел имеет некую реальную подоплеку. В случае Бизе это не только увлечение Востоком, но и сближение с еврейской семьей Галеви. У композитора Фроманталя Галеви молодой Жорж Бизе учился в Парижской консерватории, как раз постигая азы композиторского искусства. Более того, Бизе был женат на дочери учителя — Женевьеве. Много лет спустя Марсель Пруст, друживший с сыном Бизе, Жаком, спрашивал в письме к Женевьеве: «Так это вы — Кармен?»… Но оказалось, что все это только начало любопытных трансформаций нашей героини.
Медитации над архетипом
Дальше наступила эра кинематографа, и Кармен идеально вписалась в широкие рамки нового искусства. Тут-то и начали происходить самые удивительные ее преображения. Расскажем о некоторых из них.
Конечно, мимо Кармен не могли пройти испанские кинематографисты. Ведь в Севилье ей даже поставлен памятник. Но это скульптурное изображение представляет собой не лихую девчонку, описанную Мериме и прославленную Бизе, а настоящую цыганскую матрону, крепкую и полнотелую.
В 1983 году режиссер Карлос Саура в своем фильме соединил музыку Бизе с мелодиями фламенко. И получилось! Однако главная тема «Кармен» Сауры совсем иная. Фильм рассказывает о зыбкой грани, отделяющей искусство от реальности. В конце фильма мы имеем полное право усомниться: убил ли постановщик спектакля «Кармен» неверную исполнительницу главной роли на самом деле, или сцена убийства была всего лишь эпизодом на репетиции…
Другой испанец, Висенте Аранда, задался целью приобщить Кармен к испанской идентичности. Аранда экранизировал не оперу Бизе, но именно новеллу Мериме, кое-что, однако, существенно изменив. Его Кармен — не цыганка, она даже оскорбляется, когда ее так называют. Она — испанка, она — не Карме́н, а именно-Ка́рмен! Действие фильма Аранды происходит во время правления Фердинанда VII.
Этот король, восстановленный на престоле после победы над Наполеоном, ликвидировал испанскую конституцию, принятую парламентом в 1812 году. Но часть испанцев, обретших свободу во время партизанской войны с французами, на этот раз отказались подчиниться власти. Именно таковы Кармен и ее друзья-разбойники. «Ее мать спала с французами, а отец сражался с французами!» — говорит о Кармен старая Доротея, также преобразившаяся из одинокой цыганки в новелле Мериме в испанку — содержательницу публичного дома. Но, разумеется, этим преображением приключения Кармен в кинематографе отнюдь не завершаются.
Фильм Франческо Росси — экранизация оперы. Он снимался в Севилье и совершенно не оставляет ощущения неестественности, столь частого при перенесении опер на экран. Партию Кармен исполнила прекрасная певица Джулия Михенес-Джонсон, пуэрториканка с негритянской кровью.
Надо сказать, что в роли Кармен певицы африканского происхождения блистали не один раз. Так, в 2005 году режиссер Марк Дорнфорд-Мэй снял в ЮАР свою «Кармен» — «Кармен из Каеличе». Это тоже экранизация оперы, однако, действие перенесено в наши дни. Каеличе — бедный и криминально-неблагополучный пригород Кейптауна. На этот раз музыка Бизе соединилась с африканскими мелодиями, а огромная Паулина Малефейн сыграла и спела удивительно тонко чувствующую натуру. Получилось!
Но если получилось в Африке, почему не может получиться в России? И вот Александр Хван ставит русскую «Кармен». Действие разворачивается тоже в наши дни. Милиционера Сергея покорила русоволосая девчонка-уголовница по прозвищу Кармен (Ольга Филиппова). Впрочем, удачей эта экранизация новеллы Мериме не стала. Не хватило исполнительнице главной роли экспрессии и страстности.
Вслед за Хваном свой вариант Кармен представил скандальный режиссер-авангардист Андрей Жолдак. Его постановка под названием «Кармен. Исход» вызвала споры и многими не была принята. Его Кармен тоже обретается в России, в Москве, где ее возлюбленный Хосе тоже служит милиции… В постановке Жолдака проглядывают любопытные идеи о вечной молодости классического произведения. Его Кармен (Мария Миронова) в самом начале превращается из старухи в молодую оторву с ружьем наперевес.
Вернуть Кармен ее цыганскую идентичность тоже пытались много раз. Когда-то в московском цыганском теате «Ромэн» шла постановка «Кармен из Трианы» (1962). А композитор Горан Брегович, известный своими саундтреками к фильмам режиссера Эмира Кустурицы, даже написал цыганскую оперу «Кармен», где использовал, конечно, музыку балканских цыган-мусульман, очень напоминающую турецкую.
Пастернаку принадлежат знаменательные слова: «Предвестьем льгот приходит гений, и гнетом мстит за свой уход». Это вполне применимо к опере Бизе, родившейся из новеллы Мериме. Если написать о роковой красавице, аккуратно обойдя образ Кармен, еще возможно, то описать цыганку — уже нет. Это она — свободолюбивая Радда в горьковском «Макаре Чудре», это ее мы видим в характере цыганки-журналистки Стеллы в романе Ефима Друца «Цыганка Стелла». Это черты все той же Кармен проглядывают в лесковской Грушеньке из «Очарованного странника».
Но самая интересная цыганка мировой литературы, далекая родственница Кармен — это дочь русской крепостной бабы и прохожего цыгана — Катюша Маслова. От своей далекой предшественницы она унаследовала необыкновенный взгляд черных, чуть раскосых глаз, страстность и независимость… Этнографы много раз писали, что в реальности цыганские женщины совсем не напоминают Кармен. Однако здесь искусство и этнография, похоже, так и не найдут общего языка.
Кем явится Кармен в последующих художественных реинкарнациях? Можно только гадать. Ясно лишь одно — новых интерпретаций и истолкований будет еще несчетное число. Должно быть, существуют два типа гениального образа. Один — когда создается нечто штучное, невозможное к дальнейшему воспроизведению, как толстовская Наташа Ростова. Другой — когда созданное, напротив, превращается в некий универсальный архетип на все времена. Это — Кармен.
Источник: интересно...
