18 июля Конституционный суд вынес Постановление по резонансному делу о проверке конституционности норм Федерального закона «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», принятых в июле 2023 года и наделивших регионы правом на реализацию дополнительных мероприятий по обращению с животными без владельцев. Из Постановления следует, что убивать здоровых, неагрессивных, ни на кого не нападавших собак в пунктах временного содержания только потому, что для них не нашлось владельца в обозначенные сроки, нельзя. Можно ли считать решение КС победой зоозащитников, разбиралась «Парламентская газета».
У них свои законы
Принятые в прошлом году поправки, по мнению зоозащитников, регионы могли трактовать как разрешение умерщвлять бездомных собак и оправдание живодерства. Опасения не были напрасны. По данным экспертов, за год «право регионов на реализацию дополнительных мероприятий» успели узаконить в 10 субъектах, выделив на эвтаназию четвероногих бомжей десятки, а где-то даже сотни миллионов рублей.
Бурятия, Алтай, Забайкальский край, Тыва, Чукотка, Удмуртия, Астраханская, Магаданская, Оренбургская и Самарская области — в этих регионах местные законодатели разрешили эвтаназию агрессивных бродячих животных. Но, надо признать, подошли к теме творчески.
Например, в Бурятии отловленной бесхозной собаке дали 30 дней на появление владельца, в Оренбургской области — 22 дня, в Астраханской — 15, а на Алтае — лишь 10 дней.
В Самарской области умерщвлять разрешили только тех собак, которые проявляют немотивированную агрессию и уже ранее нападали на людей. Хотя изначально предполагалось усыплять всех невостребованных животных.
В Удмуртии — только больных и немотивированно агрессивных. Причем решение по этому поводу должна принимать комиссия из двух ветврачей и руководителя пункта временного содержания. Предполагается, что неагрессивных животных после отлова подлечат, стерилизуют и отправят на прежнее место обитания.
Принимая соответствующие региональные законы, депутаты, как правило, ссылались на мнение общественности, которая жаловалась на нападения агрессивных свор. В том числе с очень тяжелыми для пострадавших последствиями. Дескать, животные без владельцев чаще сбиваются в стаи, нередко проявляют агрессию, добывая еду или охраняя место обитания, и воспринимают человека как врага.
А кроме того, они могут заразиться опасными болезнями от других собак и диких животных и тем самым еще и поэтому стать угрозой для жизни и здоровья людей.
Зоозащитники, в свою очередь, возражали: если разрешать эвтаназию, под каток попадут вовсе не те агрессивные особи, которые реально опасны, а спокойные и добрые собаки, которых службе отлова будет легко поймать.
Тем более за эту работу платят «по головам»: чем больше отловили, тем лучше заработали. Проверкой уровня агрессивности отловленных животных в такой ситуации вряд ли кто станет заниматься. А мертвые собаки доказать, что они были добрыми, уже не смогут.
Но за собак решили постоять люди. В Бурятии 10 зоозащитников и благотворительный фонд дошли до Верховного суда республики, потребовав отменить норму, которая предусматривает возможность умерщвлять жизнеспособных животных на 31-й день с момента отлова, если до этого собаку из пункта временного содержания никто не забрал.
Умерщвлять (не) разрешали
Верховный суд Бурятии рассмотрение дела приостановил и обратился в Конституционный суд с запросом, законны ли подобные нормативные акты. Эвтаназию в республике после этого якобы не применяли. А до иска зоозащитники просто забирали собак из приютов, когда заканчивались отведенные им 30 дней.
Бурятские судьи не зря сомневались: если в Федеральном законе об ответственном обращении с животными говорится о прямом запрете умерщвлять животных, за исключением случаев, когда зверь страдает и помочь ему невозможно, то как региональные нормативные акты могут быть выше этого запрета?
Первый зампред Комитета Госдумы по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды Владимир Бурматов назвал сложившуюся ситуацию правовой коллизией.
«В Федеральном законе нет слов «регионы могут проводить эвтаназию», — отметил он. — Более того, там есть четкое определение, что осуществление деятельности по безнадзорным животным должно основываться на принципах гуманности, что жестокое обращение с ними недопустимо. Это прямо прописано в законе. Эвтаназия возможна, только если животное испытывает страдания, например, у него очень тяжелые травмы или неизлечимая болезнь. И то, принимать решение должен ветеринарный врач, а не сотрудники приюта или службы отлова».
По словам депутата, давая регионам широкие полномочия в части регулирования численности бездомных животных, федеральные законодатели имели в виду совсем не отстрел и не усыпление здоровых собак, а их учет и идентификацию, привлечение внебюджетных ресурсов на строительство приютов, поддержку волонтерских организаций, организацию отлова, стерилизации, льготной вакцинации, пристройства, а также штрафы тем нерадивым согражданам, кто выбрасывает животных на улицу или допускает их самовыгул.
«Большинство регионов успешно используют эти полномочия, и им не приходится принимать какие-то свои законы, связанные с умерщвлением животных», — сказал Бурматов.
В открытом заседании Конституционного суда 18 июня судьи спросили коллегу из Бурятии Татьяну Раднаеву, которая представляла позицию истцов, об обстановке в регионе. И она признала, что как мать обеспокоена неблагополучной ситуацией с нападениями собак на людей, но как правоприменитель должна следовать букве закона.
Но вот о чем в КС никто из выступающих не сказал. Хотя в Бурятии действительно растет количество укусов людей собаками, чаще это, по данным правительства республики, не бродячие, а хозяйские животные.
Такая же картина на Алтае. А в части регионов, одобривших эвтаназию, такой градации в открытой статистике по укусам нет. Напрашивается вывод, что проблема не столько в собаках, сколько в людях.
Популяция восстановится
А самое любопытное, что регулирование численности бродячих животных, умерщвлением отловленных и невостребованных собак не приводит к сокращению популяции из-за так называемого эффекта вакуума, о котором не устают говорить специалисты. Уничтожение группы собак на определенной территории ведет лишь к тому, что ее очень быстро занимает новая стая, при этом темпы ее размножения усиливаются.
Кстати, Владимир Бурматов консультировался на эту тему с учеными Российской академии наук, где подтвердили незыблемость популяционных законов.
«При применении умерщвления популяция будет восстанавливаться более быстрыми темпами, чем истребление. С РАН ведь никто спорить не будет? Мы запрашивали их позицию. С точки зрения науки, единственный эффективный вариант регулирования численности животных связан с отловом, стерилизацией, вакцинацией, помещением в приют и последующим поиском владельцев», — сказал депутат.
Он напомнил, что до принятия закона об ответственном обращении с животными регионы могли на законных основаниях умерщвлять животных. «И они делали это. Но я помню антикоррупционные расследования около 10 лет назад, которые ясно говорили о неэффективности этих затрат. Миллиарды разворовывались, а популяция только росла», — сказал депутат.
А вот система «отлов-стерилизация-вакцинация-возврат» все-таки работает: количество нападений собак на людей сокращается, снижение с 2020 года на 12 процентов.
Конечно, здесь любая цифра, кроме нуля, это много. Но ситуация могла улучшаться еще быстрее, не будь регионов, где не занимаются учетом животных, их стерилизацией и созданием приютов.
Зоозащитники практику разрешать эвтаназию животных называют неадекватной и мечтают о «нормальной схеме аккуратного, пошагового решения проблемы бездомных животных, без убийств и смертей».
«Пока у нас так: у тех, кто на высоком посту принимает решения, могут быть самые благие намерения, но исполняет их какой-нибудь Василий с топором, и он на месте решает по-своему. Поэтому много жестокости и мало хороших примеров. Приюты везде под завязку. Люди на местах не всегда, скажем так, плохие. Но часто пребывают в большом затруднении, не зная, как действовать правильно. Хуже, когда те персоны, от которых что-то зависит, думают только о деньгах», — сказала директор приюта и благотворительного фонда помощи брошенным животным «Дорога добра» Юлия Буйницкая.
Проблему можно решить только системными мероприятиями, уверен Бурматов — уже упомянутыми регистрацией животных, запретом самовыгула, строительством приютов, внедрением программ по пристройству. Только это позволит защитить и людей, и животных.
«Вот в этом коридоре возможностей нужно действовать, при этом учитывая, что жизнь человека — неоспоримый приоритет. Человек должен быть защищен от нападений животных. Но животные должны быть защищены от жестокого обращения. Потому что гуманность не бывает избирательной. Она или ко всем, или ни к кому», — подчеркнул депутат.
Лай — не агрессия
Символично, что Бурятия была первым из десяти регионов, кто разрешил у себя эвтаназию бродячих животных, и именно там зоозащитники первыми дошли до суда, оспаривая решение законодателей.
У них в данном случае в сторонниках была Генпрокуратура. Ее представитель Вячеслав Росинский в Конституционном суде заявил о несоответствии Конституции положений Федерального закона, дающих регионам право самим определять порядок обращения с такими животными. И сказал о противоречивости ситуации, когда Федеральный закон прямо говорит: убивать нельзя, а региональные решают по-своему.
Более того, он отметил, что в Бурятии разрешили работникам коммерческой структуры, а не профессиональным ветеринарам, устанавливать степень агрессивности животных. При этом в критерии агрессивности записали даже попытки собаки вырваться из вольера и лай на резкие звуки. То есть, как отметил представитель Генпрокуратуры, агрессией назвали «естественные поведенческие реакции».
Постановление Конституционного суда, каким бы оно ни было, будет касаться только запроса Республики Бурятия, пояснил юрист Сергей Гущин. Но при положительном для истцов в Бурятии решении оно станет прецедентом, после которого все региональные законодательные акты должны будут корректироваться.
«Иначе это просто повлечет новые обращения в суды в других регионах с заведомо предсказуемым результатом», — добавил Гущин.
В Постановлении Конституционного суда от 18 июля говорится, что даже при необходимости умерщвлять животных ввиду экстраординарной ситуации в конкретном регионе крайняя мера должна носить временный характер, а для владельцев необходимо предусмотреть разумный срок и условия найти своего потерянного питомца.
Источник: ПГ
