В театральных вузах закончились экзамены и конкурс. Вот-вот появятся списки (а где-то они уже вывешены) счастливчиков-первокурсников. Ну а мы решили на примере одного из самых престижных и популярных театральных вузов страны – Театрального института им.Бориса Щукина - вспомнить , как в нём учились будущие знамениты артисты. Корифеи сцены, звезды кино когда-то были студентами. Летопись Вахтанговской школы помнит всё.
Андрея Миронова сразу выбрали старостой
В 1958 году в Щукинское училище (тогда это ещё не был институт) поступил Андрей Миронов. В последствии - любимый народом актер. Как вспоминает его однокурсница Валентина Шарыкина (после учёбы они вместе работали в Театре сатиры), «Андрей с первого курса был притягательным для нас, только что переступивших порог прославленного Щукинского училища. Живой, веселый, свободный, легко болтающий по-английски, схватывающий налету положенный всем нам французский, не говоря уже об основном нашем предмете – мастерстве актера, где активности его предела не было. Многие из нас были влюблены в него, и мы сразу и единогласно пожелали видеть его нашим старостой».
На этюдах Валентина Шарыкина готовила с Мироновым самостоятельный показ: «Андрюша стал тогда для меня и партнером, и постановщиком, и учителем… Тряс он меня нещадно. Но при этом видела, что и его роль не лежит у него в кармане… Он к ней продирается и так, и сяк, и эдак, радуется какой-то находке… А ведь многим из нас тогда казалось, что Андрею – всё легко и просто. Незадолго до показа он на один из прогонов позвал отца, которого не просто любил, он ему верил. Волновался очень… Александр Семенович (Менакер) посмотрел нашу работу, похвалил и тут же сделал кучу замечаний… Но на показе мы имели успех, особенно у студентов».
Ещё в училище у Андрея Миронова определился его «творческий почерк», проявился лирический и эксцентрический характер своего дарование. Репетировали отрывок из «Мертвых душ». Андрей Миронов в роли Чичикова (жаль, что это не сохранилось на пленке – Ред.). Его педагоги отмечали, что в острохарактерных ролях определились два его главные таланта – «точный рисунок и импровизационное самочувствие».
У Калягина – «невнятность амплуа»
По воспоминаниям Александра Калягина, ему с детства говорили, что у него есть актерские способности. Многое давалось легко: он замечательно пародировал своих друзей и разных знаменитостей. Но в родне – никаких актеров. Несмотря на сильную склонность к театру, его мама уговорила поступить в медучилище, в которое он не только поступил, но и благополучно закончил.
Его переводили с курса на курс не потому, что он был лучшим по части фармакологии или анатомии, а потому что у них был лучший коллектив художественной самодеятельности среди медучилищ Москвы. И Калягин был его лидером. После окончания Медучилища № 14 и после того, как он два года отработал на «Скорой помощи» фельдшером, в 1961 году Александр Калягин легко поступил в Театральное училище им. Щукина при Театре Вахтангова.
Однако уже на 1-м курсе Калягин пропускал занятия по актерскому мастерству, за что ему «поставили на вид». На 2-ом курсе возникли проблемы из-за «невнятности амплуа».
Его даже собирались отчислить за «профнепригодность». Правда с годами он понял своих учителей: «Взяли мальчика — вроде глазки ясные, пухленький. Но куда его приспосабливать? Кого он, уже сейчас лысеющий, будет играть? Отцов? Внешне очень невыгодный. Нет ни ярко выраженной характерности, как у Крамарова или Никулина. Нет никакой социальной типажности. Ничего героического. При всем том - ничего не умеет делать: этюды не умеет, на мастерстве актера – зажат, ничего не предлагает. Бездарен во всем. Мою фамилию должны были обсуждать на кафедре актерского мастерства, всё было решено, ждали только Бориса Евгеньевича Захаву»…
Но тут в училище объявили вечер самостоятельных работ. И Калягин выбрал для показа чеховский рассказ «Свидание хоть и не состоялось, но…».
«Этот рассказ меня спас, - рассказывал Александр Калягин в интервью. - Потом его показывали в концертах щукинцев как гвоздь программы. Все сразу стали доброжелательны. И тут я открыл для себя, что работать могу только в среде, где меня любят».
И после этого случая, когда он выходил на сцену, все становилось на свои места. Уже не чувствовал дрожи в коленках. К концу 4-го курса его приглашали во все театры Москвы.
Аллу Демидов приняли условно – из-за дикции
Студенческая жизнь – это не только лекции, семинары, экзамены и зачеты… Чем еще она запомнилась бывшим студентам? В 60-е они выезжали студенческими бригадами с концертами на целину. В этих бригадах были Алла Демидова, Мария Полицеймако, Борис Галкин…
Алла Демидова мечтала стать артисткой с детского сада. И в драматических кружках участвовала с детсадовского возраста.
Но когда перед поступлением она пришла на консультацию к педагогу Щукинского училища Владимиру Ивановичу Москвину (сыну Ивана Москвина, знаменитого мхатовца, одного из первых народных артистов СССР), и тот спросил её, какую школу она закончила, 17-летняя Демидова ответила: «Фестьсот двадцать фестую».
«Девочка, с такой дикцией в артистки не ходят», - сказал ей Москвин.
После этого она поставила крест на «мечте всей жизни». И пошла учиться в Московский университет на экономический факультет. В Университете с 3-го курса она играла в студенческом театре МГУ. Потом была Студия при Театре Ленинского комсомола, откуда через год её уволили с формулировкой «за профнепригодность». «Я сидела у памятника Пушкину и ревела, - вспоминает Алла Демидова. – Мимо меня шла моя приятельница: «Дура, что реветь, пошли в училище!». И она привел Аллу Демидову в Щукинское училище: «Меня приняли, но условно – из-за дикции».
Крестной Стеблова была Турандот
Летом 1962 году на первый курс Щукинского училища был принят Евгений Стеблов. В своей книге «Против кого дружите?» Евгений Юрьевич вспоминает: «Осознав, что внук «собрался в артисты», бабушка Таня позвонила подруге юности, легендарной вахтанговской Турандот – Цецилии Львовне Мансуровой. Просила меня прослушать и определить, на что годен… Вот, наконец, стою перед входной дверью с медной табличкой «Ц.Л.Мансурова-Шереметева»… Принцесса Турандот – Мансурова… и я перед ней – с куклой би-ба-бо в руках, в повязанном на голове шерстяном платке. Импровизирую монолог старой няни, баюкающей грудного младенца. «Не играй стариков, возьми что-нибудь от себя, свой возраст, смени репертуар и поступай. Ты можешь…», - разрешила Турандот. Цецилия Львовна стала моей крестной матерью в театре»… И Стеблов поступил «как по маслу». Хотя конкурс был сто человек на место. Но его даже освободили от одного тура. В самом конце на конкурсе попросили почитать что-нибудь серьезное, патетическое. «Александр Сергеевич Пушкин, - объявил Стеблов».
«О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас?..» - обратился я к экзаменаторам, как бы совершенно по-бытовому, конкретно. «Спасибо, спасибо, достаточно!» - рассмеялся Борис Евгеньевич Захава. «Не вышло, - подумал я. – Не вышло с патетикой. Чего они ржут?». Но тут же услышал, как Мансурова наклонилась к Захаве и сказала ему: «Это мой мальчик». Борис Евгеньевич одобрительно кивнул. Только убедившись, что я всем понравился, Цецилия Львовна позволила себе эту «протекцию».
Курс Стеблова был уникальный: Инна Гулая, Валентина Малявина, Марианна Вертинская, Наталья Селезнева, Борис Хмельницкий, Анатолий Васильев, Эра Зиганшина, Нонна Терентьева… «Какое счастье: никакой физики, химии. Вместо этого – русская и зарубежная литература, изобразительное искусство, русский и зарубежный театр, французский и актерское мастерство, а вечером – в театр, бесплатно, по студенческому билету. Правда вот, танец никогда не нравился. Танцевал, конечно, но без удовольствия. На экзамен по танцу собиралось полинститута – на меня. Посмеяться», - иронично рассказывал о себе Стеблов.
Нельзя краситься и ходить с челками
Марианна Вертинская тоже тепло вспоминает свой курс: «Все были молодые, красивые, все дружили, без конца ездили в общежитие, собирались после уроков, отмечали все дни рождения, все праздники. Был очень дружный курс, хороший. Считался одним из лучших курсов в это время в училище… К Захаве мы относились очень хорошо, мы его боялись. Он был очень строгий, и в училище нельзя было краситься, ходить с челками. Наш курс ходил с челочками, подкрашивал глаза. И Татьяна Михайловна (она работала в учебной части) отводила нас в дамскую комнату и заставляла умыть лицо. Мы умывались… а потом снова мазались»…
И ещё один фрагмент из беззаботной студенческой юности. Вспоминает Евгений Стеблов: «Новый 1963 год мы с моим другом и однокурсником Витей Зозулиным встречали у одной из наших девчонок в старом доме на Гоголевском бульваре. План был таков: после двенадцати взять такси и объехать с поздравлениями любимых педагогов. Собрались заранее, часов в десять. Кто-то предложил аперитив. Оригинальный коктейль с яйцом через соломинку. Очнулся я в половине первого. Не помню, как уснул. Новый 1963 год я встретил во сне».
Источник: ТЕАТР. Спектакли. Новости культуры
