Настоящим новогодним подарком стало для горожан открытие в Сызрани нового «храма Мельпомены» - маленького, но уютного, как птичье гнездо, камерного театра «Полночь».
Предшествующая премьере рекламная кампания новой творческой лаборатории развернулась на просторах социальных сетей в Интернете. Об ее успешности красноречиво свидетельствует факт, что «Soldout» - аншлаг, - случился задолго до самого события. У «Полночи» - собственный сайт, билетный онлайн-агрегатор и … «сарафанное радио» - самая эффективная коммуникация, несмотря на архаичность.
О «Полночи» заговорили люди: куда еще нагляднее демонстрировать, что «не хлебом единым» озабоченны сызранцы – есть потребность общества в переживаниях не только о насущном, но и во впечатлениях высокого порядка.
Посетившие премьерные показы «Вечеров на хуторе» по мотивам известного произведения Н.В. Гоголя горожане третий месяц щедро делятся «послевкусием»: это самым прямым образом указывает на то, что зрители приняли камерный формат нового театра, освежили свои симпатии к актерам, открыли для себя новое культурное пространство.
Оценили сызранцы и смелость репертуарного решения – мистический фарс, удачное время старт-апа – новогодние праздники, расположение театра. О месторасположении, кстати, стоит упомянуть подробно.
Камерный театр «Полночь» расположился на второй этаже художественной галереи «Наследие», усилив своим присутствием позиции «старой» части центра как историко-культурного места. Площадь Спасского кремля, картинная галерея, краеведческий музей, новая набережная – соседство с такими объектами вполне может «привести» в «Полночь» не только горожан, но и гостей города, туристов. Так что Сызрань очень даже удачно обогатилась еще одним культурным пространством!
Впрочем, без творческих союзов, без авантюризма ничего бы того не получилось. Театр – явление коллективное, даже если он камерного формата. И когда звезды на небосклоне сходятся правильно, возникают проекты со-творчества, коллективной сопричастности высокому искусству, новые творческие лаборатории.
Исторически сложилось, что сама форма камерного театра (от фр. chambrе – комната) произрастает из домашнего театра: произведения исполняются в небольшом помещении и предназначены для узкого круга зрителей. К примеру, камерный театр существовал в семье Юсуповых в их доме в Петербурге: по форме он был точной копией Большого театра, но по размеру зал был рассчитан всего на 150 мест. Мамонтовский театр миниатюр, «Интимный театр» Мейерхольда, театр-кабаре «Летучая мышь» - чуть больше ста лет назад в одной только Москве действовало почти 250 театров камерного формата. То бишь само явление камерного театра для России – вполне «родное».
Да и в Сызрани, между нами говоря, камерная сцена какое-то время была и при местном драмтеатре.
А уж каких только разновидностей камерного формата не существует в столице на день сегодняшний – не перечислить! Модной «фишкой» становится принцип иммерсивности - постановки, аудитория которых становится их соучастником. Иммерсивный театр также называют театром-променадом: его зрители могут передвигаться по сценическому пространству во время представлений.
Суть в другом: сейчас отчетливо можно наблюдать, что общество каким-то собственным, никем, кроме себя самого, не регулируемым образом «вытягивает» себя к духовности через культурные запросы. И вот только одно это – уже обнадеживает: если горожане принимают новый творческий проект – это успех, указывающий, что в наших людях сохранилась тяга к искусству, к интеллектуальному и культурному досугу. Идея камерности даже как-то подчеркивает элитарность развлечения: зал «Полночи» враз способен разместить лишь 40 человек. Не массовый досуг, но – в том и особая прелесть.
И то, что местный актерский конгломерат создал новое пространство для сотворчества – очень показательный момент: эти люди в самом буквальном смысле живут своим делом, служат ему – свободное творчество не выматывает, а лишь придает им энергии. Артисты увлечены действом и собственным пребыванием на сцене. В условиях физической близости к подмосткам зрителям хорошо видно, что артисты и сами получают нескрываемое удовольствие от процесса театральной игры. Это подкупает.
Поэтому, даже несмотря на то, что взятые к премьерным постановкам «Полночью» пьесы Гоголя – очень известные и давние, пережившие разнообразнейшие режиссерские трактовки и оттого требующие от современных постановщиков дюжей изобретательности, труппа камерного театра с ними, в принципе, справилась.
Гоголевский гротеск – явление вообще особое. Передать его зрителям – архисложно. «Как-то необычайно страшно» должно быть: чего стоит только одна градация смехов Гоголя! Здесь - грохот смеха, здесь - юмор сквозь слезы, здесь - Гиппократова маска; и сквозь все, — жуть и жуть. И в то же время «призрак тогда страшен, когда в нем есть какая-то неопределенность…»
Поэтому обращение к таким пьесам – смелая авантюра, вызов возможностям, требующий от режиссера отменного знания опыта предшественников, критического мышления и интуитивного поиска новых решений.
Камерный театр «Полночь» - новая творческая лаборатория, призванная сподвигать людей – и актеров, и зрителей, - к поискам собственных смыслов. Его вполне можно назвать «приметой времени»: сублимат надежд и возможностей, порывов и устремлений, свободы самовыражения и жажды новых переживаний.
