«Это плевок мне в душу!»

ПАРТИЯ РОСТА за полноценные семьи

Евгения (фамилии и имена героини и ребенка изменены) живет в своем частном доме под Тулой. Она была выращена в исконно русских традициях: дом должен быть свой, с огородом и садом, а ребятишек в семье – много. Сейчас у нее с мужем трое своих детей и один приемный. Недавно возникла мысль усыновить пятого малыша.

 

- У нас в Тульской области существуют проблемы с усыновлением, - рассказывает Евгения. – Большая часть детей в приютах с очень тяжелыми диагнозами, боюсь, мы к такому не готовы. Это, кстати, тенденция многих центральных и западных регионов. Поэтому родители, желающие усыновить малыша, часто едут в Поволжье. У нас и самих был подобный опыт – в начале 2016 года взяли мальчика из Самары. А теперь вот я приехала к вам в Сызрань за Миланой.

 

Но стать приемной мамой для двухгодовалой Миланы оказалось не столь просто.

 

Непонятные телодвижения

- У меня была предварительная договоренность, созванивалась с органами опеки, уведомляла о том, что я приеду, - продолжает Евгения. - Подготовила все необходимые документы, еще раз уточнила, могу ли я приехать одна – ведь усыновляем-то мы с мужем вдвоем. Меня заверили, что документов достаточно и можно быть без супруга.

 

Но 11 числа по телефону мне сызранская опека сказала, что есть еще кандидаты на Милану и им выдано направление на знакомство с ребенком. Тем не менее, я все равно поехала и 13 числа была в Сызрани. Вечером этого же дня мне звонят и говорят, что на Милану подписала согласие другая семья.

 

Тогда я созвонилась с самарским блоггером и волонтером Ольгой Шелест. Лично мы не были знакомы, но общались через соцсети, в тематических сообществах на усыновление. Когда мы усыновляли первого ребенка, то связывались с ней, так как она пыталась пристроить малышей в семью. То есть, мы не общались с Шелест как с блоггером. Вся наша связь сводилась к ее волонтерской деятельности на ниве усыновления. Я ее никогда ни о чем не просила и не пыталась воздействовать через нее на органы опеки.

 

Так вот, Ольга позвала меня приехать в Самару и посмотреть детей здесь. Любезно предложила остановиться у нее. Съездила к одному ребенку, к другому – но сердце к ним не лежало. А 18 июля мне позвонили из Сызрани и сказали, что от Миланы отказались. В этот момент я и поняла, что дело нечисто.

 

Справка: для желающих усыновить ребенка существует порядок действий. Они должны встать на учет в местном органе опеки. Опека должна открыть для претендента базу данных, чтобы тот увидел детей, которых можно усыновить. Далее пишется заявление на знакомство, а потом муниципальным органом выдается направление на свидание с ребенком. И уже только после знакомства семья может дать согласие или отказ.

 

- У меня сложилось впечатление, что сызранские органы опеки пытаются каким-то образом воспрепятствовать усыновлению. Потому что не бывает так: сначала согласие, а через четыре дня отказ. 19 июля я пишу заявление на знакомство, знакомлюсь с малышкой. В детском доме ко мне прекрасно отнеслись, замечательный врач оказался там.Чего не скажешь об управлении семьи. Мне не открыли базу, не познакомили со списком детей на усыновление. Дали просто три распечатанных листка с тремя детьми и все.

 

После свидания с Миланой Евгения Волченко подписала согласие и поехала обратно в опеку. Где ей внезапно говорят: нужно согласие от мужа. Хотя на этом этапе оно необязательно, поскольку сейчас в Сызрани будет оформляться только опека, а усыновление произойдет уже в Тульской области – это не быстрый процесс. Но Евгения подстраховалась – она еще дома написала от лица мужа согласие, которое он подписал. Но в ведомстве г-жи Бобриковой стали убеждать, что такой документ не пройдет. В итоге супруг Евгении у себя в Тульской области написал уже своей рукой согласие, отсканировал и отправил документ по электронной почте.

 

Руководитель управления семьи, опеки и попечительства - Татьяна Анатольевна Бобрикова

 

Для кого-то прямые обязанности, а для кого-то – плевок в душу

А перед этим Евгению захотела видеть сама Татьяна Анатольевна Бобрикова:

 

- При встрече она задала странный вопрос: зачем, мол, сразу же обращаемся к блоггерам? Хотя я ни к кому не обращалась. На что г-жа Бобрикова ответила: «Ну вы же знакомы с Ольгой Шелест». Я подтвердила знакомство, но убеждала Татьяну Анатольевну, что ни о чем не просила, никто никуда не писал.

 

По мнению Евгении, Бобрикова или ее сотрудники узнали, что тулячка через соцсети общалась с Шелест – благо информация вся в открытом доступе. А с самарским блоггером у сызранского руководителя управления семьи отношения крайне натянутые. Поскольку и до этого были прецеденты, в которых Татьяна Анатольевна проявила себя не с лучшей стороны…

 

Евгения созвонилась с Ольгой и обрисовала ей странную ситуацию, но ни о чем не просила – просто проинформировала. После чего Шелест через сызранских блоггеров вышла на заместителя главы горадминистрации Андрея Советкина. Только после его звонка (за что Евгения очень благодарна) все бюрократические барьеры кончились и документы были приняты и подписаны со стороны опеки.

 

Вот только Татьяна Анатольевна посчитала, что ее оскорбили:

 

- Уже после звонка она мне сказала: «Этот звонок – плевок мне в душу». Не знаю, в чем тут проблема была, но я еще раз заверила ее, что никого ни о чем не просила. На что Бобрикова у меня потребовала, чтобы я созвонилась с Шелест, включила громкую связь, а Ольга пообещала писать только положительные отзывы о работе сызранской опеки. Чтобы не развивать конфликт, мы согласились и все сделали. В итоге я уезжаю сегодня в Тулу вместе с Миланой, чему безумно рада.

 

Откуда ветер дует?

Тот факт, что сызранские чиновники всячески дистанцируются от гласности и публичности, уже никого не удивляет. Но поведение Татьяны Анатольевны уже граничит с истерией.

 

Причина такой реакции на обычное сетевое знакомство двух людей может заключаться в боязни Бобриковой потерять свое место. Ведь прецеденты уже имеются. Тот же конфликт с Шелест основывается на предыдущих инцидентах, когда сызранские органы опеки начинают выдумывать непонятные причины, чтобы притормозить процедуру усыновления.

 

А прошлогодний случай, когда при пожаре на Кашпире погибла девочка, находившаяся под опекунством, и вовсе характеризует Бобрикову, как безынициативного работника. Напомним, при горении сухой травы 29 сентября 2015 года огонь перекинулся на три частных дома по ул. Октябрьская в районе ст. Кашпир. В одном из них погибли два человека: девятилетняя девочка и ее опекун. По закону Татьяна Анатольевна должна была инициировать возбуждение уголовного дела, так как погибла ее подзащитная. Но этого не было сделано. Даже после того, как этой халатностью заинтересовались депутаты и послали запрос, в ответ были получены лишь стандартные отписки.

 

Не станем вспоминать и то, как Татьяна Анатольевна руководила сызранской молодежкой, в результате чего молодежь полдностью дистанцировалась от муниципалитета. Как не будем заикаться и о столь растиражированном сызранском туризме, чья идея и стратегия даже не были разработаны.

 

Одним словом: хотите усыновить в Сызрани – готовьтесь к административному барьеру.

 

Когда верстался номер: мы отправили редакционный запрос на имя Татьяны Бобриковой с просьбой объяснить причины такого отношения и требований положительных отзывов. Однако ответа так и не получили…