Жизнь Владимира Желтухина сложилась так, что в 17 лет он устроился работать в сызранский детский дом. Странный выбор для молодого парня, студента второго курса педагогического колледжа. Правда, устроился он туда сначала техническим специалистом – неплохо разбирался в компьютерах. Так и начался его десятилетний путь, который в итоге привел к написанию книги «Записки из детского дома».
КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
Книга увидела свет в конце июня. Ее выход стал возможен благодаря множеству людей. О том, кто принял участие в ее создании, о творческом пути и проблеме детских домов мы и поговорили с ее автором, 27-летним жителем Сызрани Владимиром Желтухиным, издающимся под псевдонимом «Желтый»:
- Еще когда я только начал работать в нашем детдоме, то стал вести дневники, - рассказывает Владимир. - Ну как, дневники, записывал мысли в тетради. Я тогда обслуживал компьютерный класс в учебном учреждении, довольно быстро нашел общий язык с воспитанниками. Сразу говорю, что изначально не думал, что проведу столько времени в детском доме.
- Наверное, за десять лет ты навидался и наслушался немало того, что рядовые люди не видят?
- Да, собственно это и подтолкнуло меня к написанию книги. Сначала я думал просто объединить свои записи в сборник рассказов о воспитанниках сызранского детдома: об их привычках, об их судьбах, о том, как вообще живет ребенок из неблагополучной семьи. Хотел показать такой срез общества. Но потом уже понял – это будет субъективно. И несправедливо. Поэтому родилась идея собирать рассказы выпускников других детских домов со всей России. Связывался с ними по интернету, с кем-то общался лично. Так и родилась вторая часть книги.
- Расскажи о своем участии в форуме «Таврида» и о том, как ты получил грант на свой проект?
- Сразу стало понятно, что самостоятельно я издание книги не потяну финансово. Поэтому оставалось два выхода: поиск спонсоров и грант. Я выбрал второй: ведь проект изначально задумывался как образовательный. Я ставил цель не только донести до массового читателя ту жесть, которая происходит с детскими домами и их воспитанниками. Столь же важно было показать выпускникам этих заведений, что есть и положительные примеры социализации таких ребят. Что необязательно идти по стопам родителей, спиваться или сидеть на наркоте. Это еще и книга-мотиватор.
Поэтому я подал заявку на Всероссийский молодежный образовательный форум «Таврида», который проходил в прошлом августе на Бакальской косе в Крыму. По приезду на него я долго сомневался, стоит ли заявляться на самую крупную сумму гранта – 300 тысяч рублей. Просто многие авторы используют в своих проектах тему безнадзорности и сиротства не очень искренне. Но форумские кураторы посоветовали ничего не бояться.
По итогам оценок жюри максимальную сумму гранта должны были получить пять проектов. А мой по рейтингу шел шестым. И его выбрали по результатам голосования участников форума. Это большая удача! Такое доверие людей, которые поддержали мою идею, стало огромным стимулом для плодотворной работы над книгой.
ДЕТДОМОВСКИЕ ТАЙНЫ
- Скажи честно, сколько в книге авторской выдумки, а сколько реальных фактов?
- Выдумки немного, два-три процента. Все остальное – чистая правда. К сожалению, чтобы придать такой книге остроты, не нужно ничего выдумывать. Например, я в некоторых главах старался реальные события, чьи-то реакции и слова заменить на более мягкие.
- То есть, приходилось даже что-то сглаживать? А зачем?
- Из-за тактичности и уважения к ребятам или сотрудникам. На самом деле, представление о воспитанниках детских домов сильно неверно. Зачастую это дети и подростки с железной волей. Потому что несмотря на все вызовы, которые перед ними ставит жизнь, на ту неблагополучную социальную среду, в которой они живут, детдомовцы умудряются ей сопротивляться. Они занимаются спортом, они учатся, они увлечены каким-то хобби. Иногда, пока я работал там с детьми (после окончания колледжа Владимир устроился воспитателем – прим. ред.), мне казалось, что мои подопечные намного более живые и честные, чем обычные люди.
- А вообще много жести происходило на твоих глазах?
- Конечно. Ребята пили, кололись, курили травку. Постоянные побеги из детдома. Были случаи, когда их не находили вообще… Подростковая беременность, жестокое отношение друг к другу – все это было. И все это описано в книге.
- Как к этому отнесутся твои бывшие коллеги?
- Думаю, кому-то это точно не понравится. Ведь детский дом – это микромир. Внутренние проблемы такого учреждения не принято показывать. А в «Записках из детского дома» они описаны практически без купюр. Но на самом деле, мне все равно, какую критику встретит моя работа у руководства сызранского детского дома или вообще у людей из этой системы в целом. Книга писалась не для них, а, в первую очередь, для воспитанников и выпускников. Внутри себя я пообещал ребятам, рядом с которыми провел много лет, что их истории не должны остаться неуслышанными. Тем более, среди персонала детского дома есть действительно люди широкой души и с огромным сердцем. Они искренне сочувствуют воспитанникам и возмущены ситуацией, которая складывается вокруг проблемы сиротства в стране. Уверен, что они прочтут «Записки» не без удовольствия.
СИСТЕМА НЕ РАБОТАЕТ
- Вот мы и подобрались к главному вопросу нашей беседы. Володь, как ты сам оцениваешь систему российских детских домов? Неужели все так действительно плохо?
- Хорошего мало. Общероссийская статистика говорит, что социализируется в среднем только 10% выпускников детдома. Из своей практики могу сказать, что если не 90%, так 80% воспитанников точно после выхода из стен учреждения ступают на путь преступности, алкоголизма, наркомании, проституции и других асоциальных поведенческих моделей. И это у нас в Сызрани, достаточно благополучном в плане экономической и социальной ситуации городе.
Хотя, не скрываю, и среди тех ребят, которые прошли через меня, есть вполне успешные люди. Я с ними продолжаю общаться, ведь по возрасту мы недалеко друг от друга ушли. Один из воспитанников стал фотографом, работает и вполне успешно – очень талантливый парень. Другая девушка получила образование, вышла замуж и сегодня нашла себя в замужестве и материнстве. То есть, положительные примеры есть. О них я тоже пишу.
- Везде по стране так?
- Нет. Есть тенденция: ближе к федеральному центру, в городах миллионниках, в регионах северо-западной части России дела обстоят немного лучше. Но причина здесь не столько в лучшем системном подходе, сколько просто в финансировании. Уровень бюджетной господдержки детей-сирот, выходцев из детских домов там выше. Соответственно и социализация ребят проходит успешнее. Но, к примеру, в северных регионах, на Кавказе, Дальнем Востоке творится такая жуть, которую и описывать-то страшно.
- Что ты считаешь основными проблемами для дальнейшей жизни ребят после выпуска?
- Во-первых, образовательный и педагогический подход. Сейчас детей из детдома в Сызрани в большинстве возят учиться в 32-ю школу на Нефтебазе. Скажем так, это не самое сильное учебное заведение города. Это если мягко говорить. И в нем чуть ли не 60% - детдомовцы. Естественно они чувствуют там себя хозяевами, учителя на них давно махнули рукой.
У преподавателей ведь тоже складывается стереотип: если ребенок из неблагополучной семьи, если он сирота, если он из детдома, то его и учить не надо. А на деле многие ребята до попадания в детские дома – чуть ли не отличники. В какой-то момент происходит перелом в их семье: родители начинают пить, или погибают. Ребенок предоставлен сам себе и начинает «скатываться».
- Как ты думаешь, с этим можно что-то сделать?
- Путей несколько. Самый явный – разделять ребят, чтобы они малыми «партиями» учились в разных учебных заведениях. Ведь окружение в их случае оказывает максимальное влияние. Когда ты находишься в классе, где из 25 человек 15 – детдомовцы, то ты будешь вести себя соответствующе. Когда трое детдомовцев окажутся в классе с 22 обычными ребятами в сильной школе, то они автоматически начнут тянуться к их уровню. Это произойдет не сразу, но тут-то и важен педагогический подход.
Еще один вариант конкретно для нашего города – своя школа. Рядом с детским домом на Декабристов стоит фактически заброшенное учебное заведение. Почему не сделать из него спецшколу для трудных ребят, сирот? Понятно, что на это нужны средства из бюджета. Но если деньги не вложить сейчас, то через 10-15 лет эти же деньги пойдут на содержание выпускников детдомов в тюрьмах. Ведь их путь нередко заканчивается в исправительных учреждениях. Нормальное образование для детдомовцев – это самая натуральная профилактика преступности.
- Есть еще что-то? Что могло бы положительно сказаться на воспитании ребят?
- Им совершенно точно не хватает мужской руки. Пацанов в детдоме больше, чем девчонок. А персонал весь женский. Причем сотрудницы детского дома зачастую – женщины в возрасте. Они работают по 20-30-40 лет в этой системе. У них произошла уже давно профессиональная деформация. Когда я работал, то был единственным мужчиной в учреждении. Только в последние годы появились физруки. До меня был трудовик, и его занятия да и просто общение с ним пользовались огромной популярностью у мальчишек.
- Слушай, на протяжении всей нашей беседы мне не давал покоя один вопрос. Как такой молодой парень, ведь тебе было всего 19 лет, когда ты стал воспитателем, стал авторитетом для столь тяжелой категории воспитанников?
- Здесь все просто: не надо лезть им в душу. Эти ребята зачастую имеют жизненный опыт побольше нашего. Если ты пытаешься их «прессовать» своим статусом педагога-воспитателя или возрастом, то автоматически перестаешь быть своим. Если ты пытаешься постоянно их корить за поведение, за асоциальные поступки, то они моментально строят стену, отгораживаются. Я с самого начала взял с себя обещание: не буду я пытаться всех построить и загрузить дисциплиной. Все равно сделать это в силу возраста и малого опыта не смогу. Вместо этого я за ними наблюл, искал их сильные стороны. И в моменты, когда надо ругать ребенка или подростка, старался использовать их сильные стороны, их взгляды на жизнь для предотвращения будущих ошибок. Мы все ошибаемся. И мы ни в коем случае не вправе судить за ошибки детей, которых били родители, которые видели смерть и нищету. Эти мы только отталкиваем их от нашего общества.
