Основатель социальной сети ВКонтакте Павел Дуров установил в мессенджер Телеграм возможность удалить все сообщения у себя и своего собеседника. Это решение поставило его в ряд с европейскими законодателями, которые борются за права пользователей свободно распоряжаться данными о себе. В то же время эта возможность никак не поможет вам «стереть» ваш цифровой след или избавиться от слежки. Сейчас за наши данные воюют правительства разных стран и технологические корпорации — один человек просто не в счет в этой борьбе.
Цифровой след — это тропа, или совокупность данных, которые пользователь генерирует во время пребывания в цифровом пространстве. Пассивный цифровой след — это данные, которые мы оставляем непредумышленно, вроде ip-адреса нашего устройства и истории посещений в интернете. Активный цифровой след — это совокупность всего, что мы делаем осознанно — посты в блог, комментарии, письма и так далее. Более широко, цифровой след — это ваша виртуальная личность.
Интернет переполнен инструкциями о том, как правильно выпилиться из Facebook (не так просто, как может показаться) или как пользоваться интернетом, избегая сервисов Google и не позволяя ему собирать о вас данные (практически никак). В попытках избавиться от своей цифровой тени люди даже переезжают на новые места, переходят на новые работы, заводят по несколько разных телефонов и ноутбуков. Эта увлекательная игра в кошки и мышки с корпорациями завлекает множество энтузиастов по всему миру, вслед за Эдвардом Сноуденом выкручивающих из своих смартфонов камеры и микрофоны.
Однако современные масштабы сбора информации о пользователях и приближение эпохи интернета вещей, когда к сети будут подключены даже шнурки на ваших ботинках, полностью удалить себя из поля зрения «Ока Саурона» не получится вовсе: не оставлять цифровой след смогут разве что покойники или отшельники.
Сейчас всё зависит от того, как государства и корпорации смогут договориться между собой по вопросу обращения с нашими данными.
Почему опасно оставлять следы в интернете
Лидер запрещенной в РФ организации ИГ Абу Бакр аль-Багдади, за чью голову назначена награда в 25 млн долларов, не оставляет цифрового следа: он не ведет аккаунты в соцсетях, не пользуется компьютерами и телефонами. Он живет, предположительно, в пустыне, а с внешним миром информацией обменивается через гонцов. Их к нему привозят на машинах, которые останавливаются посреди пустыни, за два часа пути до его жилища, после чего их пересаживают на мотоциклы, на которых они приезжают непосредственно к аль-Багдади. Если кто-то из окружения лидера террористов, не говоря о нем самом, оставит малейший цифровой след, на него тут же шмякнется боеголовка.
Диссиденты, шпионы, преступники и журналисты — также заинтересованы в чистоте своих цифровых отпечатков, анонимности своих действий в интернете, в первую очередь из-за мыслей о собственной шкурной безопасности. Для большинства обычных пользователей цифровой отпечаток не несет такое очевидной опасности, как в случае с аль-Багдади или шпионами, и тем не менее сотни тысячи людей по всему миру озабочены упорядочиванием, а иногда и стиранием своей «цифровой тени».
Во-первых, бездумно оставленный цифровой след компрометирует безопасность даже законопослушных пользователей. Благодаря цифровому следу злоумышленники могут взломать личные аккаунты пользователей, получить доступ к банковским счетам, личной переписке и рабочим данным. Интернет травля, доксинг, сталкинг — все эти опасные практики в значительной мере возможны благодаря интернет-следу жертвы.
Во-вторых, цифровой след формирует вокруг пользователя тоннель реальности, который может ограничивать, отуплять и радикализировать пользователей (об этом у нас есть отдельная статья).
И в-третьих, цифровой след — это основной источник информации для корпораций вроде Facebook и Google, который позволяет им превращать пользователей в дорогостоящий товар и с невероятной точностью управлять вниманием миллионов людей в интересах третьих лиц.
Капитализм слежки: как можно продать цифровые следы
Социолог Шошана Зубофф в 2014 году ввела и популяризировала термин surveillance capitalism — капитализм слежки. Компании собирают цифровые отпечатки людей, но только часть этой информации используется для заявленных компаниями целей — для улучшения качества обслуживания. Оставшуюся часть данных «скармливают» машинному интеллекту, который производит из нее довольно точные предсказания о том, что вы делаете, будете делать завтра и в дальнейшем.
Капитализмом этот процесс слежки и сбора информации делают своеобразные рынки, на которых торгуют и обмениваются «предсказательной продукцией». Безусловными лидерами, олигархами в системе капитализма слежки стали такие компании, как Google и Facebook, к услугам которых обращаются и торговцы, и политические партии, и спецслужбы.
Очень многие готовы платить, чтобы с большей уверенностью делать ставки на наше будущее поведение.
Предсказательные продукты могут использоваться и во благо, и во вред: к примеру, на основе информации о пользователе В. Amazon предсказывает, какой товар он может захотеть купить в ближайшем будущем — и заранее доставит его на ближайший к В. склад, чтобы в случае чего быстрее его доставить. Это удобно всем.
При этом Amazon меняет цены на свои продукты 2,5 млн раз в день на основе миллиарда гигабайтов данных о своих продуктах и покупателях.
Пользователю Б. Amazon продаст кепку дороже, чем покупателю Д., потому что он знает: Б. готов заплатить больше. Или же наоборот: повезет Д., и Amazon решит продать ему кепку дешевле, — но только для того, чтобы обойти своих местных конкурентов, продающих эту же кепку за углом, но дороже. Это, в свою очередь, ведет к неминуемому банкротству конкурентов компании. А также к тому, что покупатель Б. из-за своего цифрового следа и из-за монополии Amazon будет всегда платить дороже, чем мог бы.
Кроме упомянутых выше голиафов сбором и торговлей предсказательной продукции занимаются десятки тысяч гораздо более мелких компаний вроде Spokeo, Whitepages, PeopleFinder, которых принято называть информационными брокерами. Они, в отличие от того же Google и Facebook, часто не предоставляют людям, о которых они собирают информацию, никаких услуг. Более того, если пользователь вдруг захочет удалить информацию о себе с этих ресурсов, это не получится сделать за пару кликов: процесс удаления может включать в себя отсылку факсов, затяжные телефонные звонки и заполнение бумажных документов.
На фоне процветания таких информационных брокеров появились целые сервисы вроде DeleteMe и Abine, которые всего за 129 долларов в год будут следить за тем, чтобы информация о пользователе не появлялась в списках этих информационных стервятников. Такие сервисы достаточно активно рекламируются в цифровых изданиях, но тот факт, что для их работы пользователям часто нужно предоставлять им свою электронную почту, пароли и т. д., наводит на мысли, что это очередная разводка эпохи дикого surveillance capitalism, в котором законы всё еще неопределенны.
Виртуальный след влияет на реальную жизнь
Воздействие цифрового следа на жизни пользователей возрастает с каждым годом: к примеру, опросы показывают, что если в 2006 году только 11 % работодателей проверяли социальные сети соискателя на работу, то в 2017-м это делали уже 70 % компаний. На рынке появились компании вроде Fama Technologies, которые помогают работодателям или любым другим интересантам собрать всю доступную о цифровом следе человека информацию.
Вместе с тем появились и компании, которые помогают людям и другим фирмам держать свой цифровой след в порядке. Такие компании сканируют поисковые результаты и социальные сети клиентов и на основе своего анализа выставляют его цифровому следу оценку. Вредоносным комментариям, компрометирующим фотографиям на страницах у друзей и другой вредоносной для репутации информации выставляются красные флажки, чтобы их можно было удалить или исправить. И вместе с тем компании вроде BrandYourself следят и за тем, чтобы в сети было достаточно «позитивной информации» о клиенте, без которой цифровой след тоже может стать проблемой.
Опросы показывают, что 7 из 10 молодых людей проверяют интернет-профили человека перед тем, как отправиться с ним на свидание, и 40 % из них с подозрением относятся к людям, о которых сложно найти информацию в интернете.
То, что о вас пишут в интернете другие, — пассивный интернет-след. Допустим, у вас произошло тяжелое расставание с партнером, и он стал писать о вас гадости у себя на страничке или в комментариях у друзей. Если у вас не будет достаточно мощного сетевого присутствия, чтобы конкурировать с такой негативной информацией, то на вершину вашего цифрового следа всплывут гадости и негатив, оставленные покинутым партнером, что с ходу подмочит вашу репутацию в глазах будущих партнеров или работодателя.
