В научном мире существует много мистификаций: создание вечного двигателя Чарльзом Редхеффером, пилтдаунский человек, тело гиганта из Кардиффа ростом три метра. Мы расскажем об «эффекте сотой обезьяны».
«Эффект сотой обезьяны» впервые появился в предисловии книги Лоуренса Блэра «Ритмы виденья» в 1975, а затем был описан в книге «Lifetide» доктора Лайелла Уотсона. Он рассказал об исследованиях 1960-х годов, когда приматологи изучали японских макак на острове Якусима. По мнению Уотсона, в сознании обезьян произошел массовый и неожиданный сдвиг за счет «критической массы», что получило название «эффект сотой обезьяны». Описывая подробности исследования, он отметил, что многие факты собрал по рассказам очевидцев и других ученых. Якобы японцы постеснялись публиковать такие странные наблюдения.
Лайелл Уотсон сообщил, что японские ученые подкармливали обезьян бататом, бросая его в песок. Животным сладкий картофель очень нравился, но песок явно вызывал недовольство. Спустя некоторое время ученые заметили, что самка по имени Имо стала мыть батат, а за ней ритуал повторили еще несколько обезьян. Была Имо обучена этому или сама научилась мыть лакомство, неизвестно. Но навык распространился на всю стаю, в первую очередь на молодое поколение, которое наблюдало за старшими представителями.
По мнению Уотсона, достижение определенного порога – критической массы, привело к тому, что остальные члены стаи автоматически приобрели новое умение, которое распространилось на обезьян всего острова и даже за его пределами. При этом, обезьяны с разных островов никак не взаимодействовали. Таким критическим числом стала сотня, отсюда и название эффекта.
Это открытие понравилось Кену Кизу-младшему, который распространил знание об этом эффекте через книгу «Сотая обезьяна». Он писал об угрозе массового уничтожения после ядерной войны и о том, как один человек может спасти весь мир, изменив мышление в лучшую сторону: «Есть точка, в которой появление хотя бы еще одного человека, запускает новое осознание, поле усиливается настолько, что это осознание цепляет каждого!» Автор указывал на коллективное сознание, и произведение имело успех. Некоторые педагоги использовали этот эффект в качестве методики группового обучения.
В 1985 году выяснилось, что все факты, описанные Лайеллом Уотсоном, - мистификация. Элен Майерс проанализировала оригинальные исследования Японского центра по изучению обезьян, которые проводили в 1952 на острове Якусима, и выяснила, что обучение обезьян было не таким внезапным и невероятным, как это преподнес Уотсон. На самом деле, представители старшего поколения обезьян не научились мыть бататы, а само приобретение навыка продвигалось довольно медленно. В стае действительно были обезьяны, умевшие мыть батат. Но даже спустя шесть лет этот навык не распространился на всех. Все обезьяны стаи имели этот навык только после смерти старших приматов, т.е. когда поколение полностью обновилось. Поэтому, по словам Элен Майерс, утверждать о феномене коллективного сознания невозможно.
Еще одно опровержение «эффекта сотой обезьяны» дал Рон Амандсон, сделав те же выводы, что и Майерс, в критической статье в 1985 году. Распространение навыка мытья батата в море на другие острова оказалось мифом, который выдумал Уотсон. К тому же, одна из обезьян смогла переплыть на другой остров и провести там около четырех лет, что уже отрицает возможность передачи навыка бесконтактным путем.
В ответ на критику Уотсон написал, что документальных источников, которые подтвердят его слова, нет, потому что все записано со слов очевидцев. Но Масао Каваи, один из исследователей, сообщил, что ни о каком скоростном распространении нового умения у обезьян зафиксировано не было. Он добавил: «Отдельные обезьяны в других группах или в зоопарках, возможно, случайно научились стиральным навыкам, но это не наблюдается на всем острове и тем более это поведение не распространяется на других членов обезьяньей колонии». Также Каваи рассказал, что никакого общения между японскими учеными и Уотсоном не было.
Что касается экспериментов по изменению поведения обезьян, то ученым удалось повлиять на них довольно жестоким способом. В металлическую клетку, где в верхнем углу висели бананы, поместили пять обезьян. Их кормили невкусной едой, чтобы вызвать еще большее желание съесть бананы. Но чтобы добраться до лакомства, им приходилось наступать на пластину, включающую электрический ток. Каждый раз, когда кто-то из обезьян пытался достать до бананов, всех участников эксперимента било током. Так они поняли, что это опасно и перестали тянуться к лакомству. А когда одна из них все же попыталась достигнуть цели, ее побили. Затем электрический ток отключили и дали обезьянам возможность свободно получать желаемое. В клетке заменили одну из участниц эксперимента, которая сразу рванулась к бананам. Но за эти попытки обезьяна была тоже избита. Так, одну за другой обезьян заменяли новыми, которых не било током. И в итоге никто из них не пытался сорвать банан, хотя и не знал о токе.
Биолог-теоретик Руперт Шелдрейк пытался обосновать похожий эффект, изучая обучение живых существ и изменение их поведения. В книге «Новая наука жизни: гипотеза формообразующей причинности» он предложил гипотезу, что существует некое формообразующее, «морфогенетическое» поле, в котором закрепляется поведение, повторяемое достаточно часто. По мнению Шелдрейка, у поля есть кумулятивная память, фиксирующая все события прошлого. И все виды и даже молекулы и кристаллы настроены на свое поле, растянутое во времени и пространстве. Это явление он назвал морфическим резонансом. Его теория похожа на «эффект сотой обезьяны», т.к. допускает, что чем больше индивидуумов освоит новую форму поведения, тем быстрее и проще она распространится на других людей без постороннего вмешательства, как бы автоматически. Согласно теории, всему этому способствует морфическое поле. Но идеи Шелдрейка, как и эффект Уотсона, считаются псевдонаучными.
Источник: Научная Россия
