«Импульсивный, суицидальный, сексуально озабоченный искатель острых ощущений». Кто это? Участник телепроекта «Дом-2»? Бейсджампер? Лидер культа? Подумайте еще. Так некоторые психиатры ВВС США, еще в первые дни космической гонки, представляли психологический профиль потенциальных космонавтов. Врачи предполагали, что если те не будут двинутыми, безрассудными гедонистами, никто не заставит их пристегнуться к модифицированной межконтинентальной баллистической ракете и отправиться на орбиту.
Когда началась космическая гонка, некоторые ученые переживали, что жизнь в космосе будет чересчур сложным испытанием для людей. Сможем ли мы справиться с миссиями, которые могут занять годы?
Конечно, люди в белых халатах были неправы и руководствовались в большей степени отсутствием знаний о космосе и фантастическими сюжетами, нежели здравым смыслом. Вместо этого личностные черты космонавтов — хладнокровие под давлением, глубокое знание ноу-хау и высокие физические и умственные качества — привели NASA к шести успешным посадкам на Луну и совершенно гениальному спасению экипажа «Аполлона-13», миссии, которая почти унесла жизни трех членов.
Но вера в то, что нужна легкая сумасбродность, чтобы не потеряться в космосе, никогда никуда не уходила окончательно. И поскольку мы планируем миссии на Марс в конце 2020-х годов — и даже массовую колонизацию Марса — которые в некотором смысле имеют оттенок безумия, эти критические замечания следует рассматривать в свете необоснованных ожиданий 1950-х годов. Потому что без серьезных амбиций космические полеты вряд ли прогрессировали.
Опасения на тему вменяемости первых астронавтов были раскрыты в 2011 году в научно-исследовательской работе, опубликованной космическим историком Мэтью Хершем, ныне работающим в Гарварде, в журнале Endeavour. Литературный обзор Херша показал, что Джордж Рафф и Эд Леви, пара психиатров ВВС США, работающих с NASA, опасалась, что кандидаты в пилоты-астронавты «могут быть искателями острых ощущений, которые любят быстрые самолеты, чтобы компенсировать сексуальные недостатки».
Но летчики-испытатели давно рассматривались в качестве кандидатов в астронавты. В NASA недолго думали о том, чтобы нанять известных борцов со стрессом — альпинистов и ветеранов боевых действий — на свои космические аппараты. Но ни одна группа людей не соответствовала их общим требованиям лучше, чем молчаливая группа хладнокровных, технически подкованных, разбирающихся в инженерии авиаторов из военно-воздушных сил, военно-морского флота и корпуса морской пехоты. Изучив 500 возможных кандидатур, список сократили до 32 человек, из которых набрали Mercury Seven — включая Джона Гленна, который умер в декабре прошлого года в возрасте 95 лет.
Благодаря заботам врачей, в оценку 32 кандидатов вошла расширенная программа психиатрической эксперты, которая показала бы психическое здоровье пилотов. В клинике Лавлейс в Альбукерке, Нью-Мексико, Рафф и Леви, наряду с двумя психологами выуживали из пилотов истории из личной жизни, заставляли проходить тесты, сдавать экзамены и проверяли их когнитивные функции в условиях изоляции, шума и других «неудобных условий», какими бы они ни были.
«NASA изучало претендентов на космическую программу в течение нескольких дней в ходе этого первого отбора в 1959 году, но не совсем знало, что ищет», говорит Херш. Однако их теории поиска импульсивных, суицидальных, сексуальных извращенцев были разбиты: рекруты оказались «совершенно избавлены» от подобных психозов, неврозов или личностных расстройств.
«Они не были сорвиголовами, людьми с желанием умереть или что-то типа того», говорит Роджер Лониус, бывший космический историк Смитсоновского института в Вашингтоне. «Эти пилоты-испытатели оценивали риски и принимали решения, исходя из них. В некоторых случаях они настаивали на внесении определенных изменений в космические технологии, чтобы умерить риски».
Опасения были чрезмерно раздуты отсутствием информации о вакууме внешнего космоса — ведь в феврале 1959 года, когда врачи и психологи NASA испытывали астронавтов, там еще никто не бывал. Юрий Гагарин сказал «Поехали!» только в 1961 году. Единственной точкой отсчета для людей были научно-фантастические произведения, фильмы и мнимые прогнозы в журналах. Сама мысль, что люди могут выйти в космос и остаться людьми, казалась странной, говорит Херш, поэтому широко считали, что космический полет вызывает странные изменения в человеческой психике.
К примеру, в фильме «Эксперимент Куотермасса» (1953) с орбиты возвращается ракета с двумя мертвыми членами экипажа и третьим, превратившимся в сумасшедшего убийцу вследствие контакта с инопланетным на орбите. В фильме «Освоение космоса» (1955) путешествие на Марс оказывается под угрозой провала из-за командира, который сходит с ума и демонстрирует некую религиозную паранойю, угрожая погубить весь экипаж. Беспокойство на тему побочных эффектов выхода в космос было настолько сильным, что даже Вернер фон Браун, архитектор лунной ракеты «Сатурн-V», опасался, что ракеты могут столкнуться с ангелами или гневом Божьим, говорит Херш.
Хотя подозрения в сексуальных отклонениях и поисках смерти могут показаться смешными сегодня, врачи просто делали свою работу, говорит Лониус. Тогда космические полеты были абсолютной новинкой, и те, кому предстояло в них участвовать, просто обязаны были проходить всевозможные испытания, которые исключили бы риск провала операции.
«Я могу понять психолога, который подумывал об импульсивности космонавтов, например. Но думаю, что такие оценки были неправильными, и мы уже видели неоднократно с момента первого полета в 1961 году, что астронавты оставались хладнокровными под давлением и эффективно работали».
Психическое напряжение освоения космоса, впрочем, могло вступить в новую фазу в 21 веке. Именно из-за предполагаемой длительности возможных полетов на Марс и процесса колонизации многие комментаторы ставят под сомнение их рациональность.
В сентябре 2016 года, например, SpaceX заявила, что сможет привозить до 100 человек за раз на Красную планету в гигантской ракете — и начнет, таким образом, существование марсианской цивилизации. Но риски смерти, особенно на начальных этапах, будут большими.
Нидерландская Mars One, между тем, заходит еще дальше в плане рисков, вообще отметая возможность возвращения колонистов на Землю: их путешествия будут в один конец. Эти бывшие земляне будут доживать свою жизнь на Марсе под беспрестанным наблюдением телезрителей, которые будут оплачивать счета Mars One.
И все же многие люди хотят стать частью этих миссий — и Mars One хорошо проводит процедуру отбора первых членов экипажа, говорит ее главный медицинский советник Норберт Крафт, космический психолог из Сан-Хосе, Калифорния, работавший с NASA, JAXA и Роскосмосом по вопросам отбора экипажа.
Но что, если эти будущие колонисты слетели с катушек? Возможно, эти колониальные амбиции так или иначе связаны с безумием, сумасшествием или хотя бы отклонениями в развитии личности? Зачем это им? Первым членам экипажа придется пережить шестимесячный полет, увлекательный спуск в атмосферу и приземление ракеты на хвост. И потом придется выживать в абсолютно пустой, замерзшей, пронизанной радиацией, пылью и безвоздушной пустыне с крошечной силой тяжести — где не будет расти урожай, а с водой будут постоянные проблемы. Кто вообще на такое пойдет, будучи в здравом уме?
И опять же, как и в 1959 году, выбор правильных типов личности будет критически важным для таких колоний. «Многолетние марсианские миссии кажутся беспрецедентными, но у нас много опыта в подборе экипажей для длительных путешествий в металлических трубках — подводные лодки хороший пример», говорит Херш.
В Mars One Крафт выбирает экипаж из широкой публики, не только из астронавтов всего мира. Его выбор подкреплен отчасти наблюдениями симуляции космических миссий в изоляционной камере в Японии — в течение 110 дней восемь людей жили взаперти, подражая будущим космонавтам, летящим на Марс. Подобные проекты проводились и в Москве, в Звездном городке.
В Японии Крафт был удивлен, когда увидел, что японский астронавт МКС не справился с испытанием. «Перед тем, как начать испытание, он был фаворитом по результатам наших интервью и испытаний, но оказавшись внутри, он отделился от группы и стал проблемным — и в итоге оказался последним в группе. Личность крайне быстро меняется в условиях изоляции».
В московском симуляторе во всей красоте проявились культурные противоречия. Некоторые кандидаты расстроили других, в открытую просматривая порнофильмы на своих компьютерах, другие дрались до первой крови на кулаках, травмируя более цивилизованных коллег. «Найти правильную смесь пола и культур очень важно. Проблема в людях, а не в среде», говорит Крафт.
Так что в случае миссий в один конец, вроде тех, что предлагает Mars One, точно не стоит подбирать импульсивных извращенцев в поисках острых ощущений. Нужно находить людей без личностных амбиций. Чем тупее, тем лучше, говорит Херш. Будет ли интересно смотреть такое шоу по телевизору, покажет время.
Источник: интересно...
