Водь – один из древнейших народов на территории России. Когда-то историки считали, что их корни нужно искать в Эстонии. Но археологические находки показали, что племя водь живет на территории нынешней Ленинградской области с I-IV веков нашей эры.
Слово «водь» произошло от «vakja», что в переводе с водского значит «клин». Скорее всего, речь идёт о треугольниках, которые некоторые группы прибалтийских финно-угров вышивали на одежде в качестве отличительных знаков. Сами вожане в XVIII веке называли так своих старожилов.
На Руси все финно-угорские племена издавна называли чудью. Этноним «водь» вошел в употребление, когда контакты с его носителями стали более частыми, и русские стали отличать представителей этого народа от остальных своих финно-угорских соседей.
Но и после этого старое название (чудь) использовалось по отношению к вожанам, которые жили на территории от Ополья до Нарвы.
Сегодня водь народ проживает всего в трех деревнях: Краколье, Пиллово и Лужицы Кингисеппского района. На языке местных жителей они называются Йыгыпэрь, Пилола и Луудитс соответственно.
В России, по данным переписи 2010 года, насчитывается 64 представителя народа водь. По данным Переписи 2020 года - 99. В 1848 году в Санкт-Петербургской губернии проживали 5 148 финно-угров, которых тогдашние этнографы отнесли к этому этносу. Правда, в середине 20 века называть себя вожанами решили только 400 человек.
Основным источником информации о средневековых вожанах являются новгородские летописи. Но там описаны только самые яркие события – например, войны. Первое сообщение датируется 1069 годом, когда новгородцы одержали верх над половецкими войсками. Водь тогда воевала на стороне половцев.
Но бывало, что новгородцы и вожане сражались на одной стороне. Например, во время походов против финского племени емь.
При этом отношения вожан с новгородцами в старину всегда были напряженными, ведь Новгородское княжество неоднократно пыталось обложить местные племена води данью. К XIII веку новгородцам наконец-то удалось это сделать. Некоторые историки полагают, что это случилось еще раньше и что именно поэтому враждебные к новгородцам вожане вынуждены были поддерживать их в военных вылазках против других племён.
В одном из княжеских уставов 1260-х годов упоминается «Вочьская сотня», а в летописи 1338 года – Водская земля. Где она находилась, неизвестно. Скорее всего, речь идет об Ижорском плато. После покорения Новгорода Иваном III, это место входит в состав Водской пятины. Судя по документам, пятина охватывала не только владения вожан, но и Карелию.
К изучению води русские учёные приступили в конце XVIII века. Но первым про обычаи и быт этого народа рассказал в своих записках нарвский пастор Фр.-Л. Трефурт в 1783 году. Он описывал жителей деревни Каттила (Котлы) и даже привел несколько фраз на местном языке, а также приложил к своим сообщениям изображение женского водского наряда.
В 1848 году русский учёный немецкого происхождения П.И. Кёппен составил рукописный этнографический атлас европейской части России. В 1852–1853 годах он отдельно опубликовал комментарии к этому атласу, в которых впервые привел факты о численности и основных местах проживания води. И в частности, насчитал в России 5 148 человек этой национальности, которые жили в 36 деревнях.
Впрочем, современные этнографы, воздавая должное этому монументальному труду, находят в атласе Кёппена некоторые неточности. Например, они обнаружили, что автор иногда путал вожан с ижорами.
Резкое сокращение численности води началось в 1920-1930 годах с введением коллективизации и принудительными переселениями крестьян. Еще одним ударом для этого маленького финно-угорского народа стала Великая Отечественная война. Сохранился протокол совещания немцев и финнов в Таллине 1943 года. Согласно ему, Финляндия планировала эвакуировать на свою территорию 800 вожан. Большая их часть после войны вернулись в Ленинградскую область. Но их тут же принудительно выселили в другие регионы. Возвратиться на свою землю им разрешили только в 1956 году.
В советских переписях 1959 года водь вообще не упоминалась. Народ водь считался исчезнувшим вплоть до переписи 2002 года, когда на территории России зарегистрировали 76 его представителей.
Лингвисты делят водский язык на четыре диалекта: кревинский, куровицкий, восточно-водский и западно-водский. Из них живы только несколько говоров последнего. Да и на тех говорят не больше двадцати человек на всю Россию.
Раньше всех исчез кревинский диалект. О том, что носителей такого диалекта больше не существует, сообщил лингвист Ф.И. Видеман еще в 1871 году. От диалекта остались 108 предложений и несколько отдельных слов. На нем говорили представители води, которые жили на территории нынешней Латвии. Их предков взяли в плен и пригнали в Курляндию латыши в XV веке для строительства Баусского замка.
Куровицкому диалекту, на котором говорили жители деревни Куровицы, повезло больше – у него даже есть словарь. Но он все равно считается вымершим. Некоторые исследователи считают, что его вытеснил ижорский. Другие уверены, что этот диалект изначально был создан для общения двух соседствующих народностей и исчез по другим причинам.
В XIX веке на восточно-водском диалекте разговаривали во многих водских деревнях. Но уже к 1913 году на нем общались лишь в Иципино. К 60-м годам там осталась всего одна женщина, которая помнила водский язык. Благодаря её записям лингвисты теперь могут изучать восточный диалект водского языка.
Что касается западного диалекта, то он делится на несколько групп говоров: мячи, орко и вайпооли. Самыми изученными считается котельский говор из группы мячи. На нем, как ясно из названия, говорили в деревне Котлы. Его считают самым «чистым» водским говором. На его основе лингвист Аугуст Альквист в XIX веке составил первую водскую грамматику, а столетие спустя Пауль Аристэ написал грамматическое обоснование.
Одна из главных причин исчезновения водских наречий – вытеснение другими языками. Большая часть деревень некогда Водской земли сейчас говорит на русском. В некоторых селах вожане заговорили на языке своих соседей – ижоров, ведь в 1930-е годы ижорский даже преподавали в школах. В том числе, водским детям.
Московские и ленинградские исследователи заинтересовались уже почти исчезнувшим водским языком в последние десятилетия XX века.
Впервые обратить водь в христианство миссионеры пытались еще в XIII веке, когда папа Александр I назначил епископа Ватландии, Ингрии и Карелии. Но датчане так и не сумели укрепиться на этих землях, поэтому епископу пришлось перебираться в Тарту.
Чуть позже местные жители начали перенимать православие у русских. В XVII веке по Столбовскому миру Водские земли на целый век отошли Швеции. Церковь этой страны проповедовала среди вожан христианство лютеранского образца. Но вожане так и не прониклись новым учением. После возвращения в состав России они продолжили исповедовать православие.
Как это часто бывает у обращенных народов, христианство вожан причудливым образом переплелось с их традиционными языческими верованиями. Водь как будто оказалась между двух миров. С одной стороны – православная «виера», с другой – колдовская «тайка». Особенно это заметно по культу любимого святого вожан – Ильи. В некоторых деревнях ему «посвящали» дубы и родники, которым приносили жертвы.
Краткое описание традиционных водских верований можно найти в русскоязычных документах XVI века. Там написано, что жители Водской пятины молились «по скверным своим мольбищам». Священными у них были «лес, и камение, и реки, и блата, и источники, и горы, и холми, и солнце, и месяц, и звезды, и езера». К новорожденным сначала призывали колдунов «арбуев», которые давали детям имена. И только после этого малышей несли креститься.
Многие из этих практик дожили до XX века в почти неизменном виде.
Современные этнографы описывают и другие удивительные обычаи води. Например, известно, что в Средние века представители этого народа практиковали брак, который сегодня мы бы назвали гражданским. То есть, молодые люди могли какое-то время пожить вместе и разойтись, так и не вступив в официальные брачные отношения. Парень с девушкой даже венчались по собственному хотению. Их родители могли узнать о предстоящей свадьбе только в день бракосочетания.
Но чаще брачный обряд занимал несколько дней. Сватом выступал ближайший родственник жениха, который от его лица дарил невесте серьги, пояс и два рубля, тестю – платок, теще – головной убор пожилой женщины, а гостям – табак. Вечером молодые по отдельности устраивали «девичник» и «мальчишник».
На следующий день просватанные ходили в гости. Сначала жених наведывался в дом невесты, где её родственницы в это время под дружный плач обрезали девушке волосы. После этого волосы невесты либо сжигали, либо дарили жениху. Он обязан был похоронить их вместе с женой, если та умрет раньше него.
Затем невеста с родственниками отправлялась в гости к родителям жениха, подавала им воду для омовения рук и угощала их пивом. Выпив до дна, те должны были бросить в кружку деньги.
За свадебный ужин сажали всех, кроме виновников торжества. Они должны были ужинать после ухода гостей в особой комнате.
Ночевали молодые в нетопленной бане.
На следующее утро жена отправлялась к ручью, которым пользовалась семья мужа, и трижды набирала ведро. А её новая родня должна была трижды это ведро опрокинуть. Последний обряд дожил до XX века, но претерпел некоторые изменения. Теперь жених и невеста били ногой по двум ведрам. Кто первый опрокинул, тот и главный в семье.
Хоронили вожан в курганах, обкладывая камнями и придавливая самым большим из них. Усопшего одевали в праздничные одежды и погребали с погнутыми серпами и мечами. Перед захоронением покойника клали на стог сена, который потом сжигали. Пепел от этого стога оставляли в кургане.
Хоронить усопших вожане старались в день их смерти.
Сказки народа водь – один из главных источников информации об их верованиях и традициях. Хотя по большей части эти сказки имеют архетипические европейские сюжеты, а также похожи на русские или ижорские.
У вожан есть сказки нескольких видов: волшебные, сатирические, анекдотические, авантюрные и про животных.
Про животных и волшебных существ рассказывали детям. Анекдоты и сатирические бытовые истории друг другу пересказывала молодёжь во время «тусовок» в специально снимаемом на всю зиму жилье. Долгими зимними вечерами молодые люди там не только байки рассказывали, но ещё и пели-плясали. Девушки приходили туда, чтобы сообща заниматься вышивкой, а парни им «мешали».
Помимо сказок фольклористам удалось записать много водских сказаний, которые еще теснее связаны с верованиями их создателей. Это рассказы о «чудесных» местах, о колдунах, к которым шли с болезнями или просьбами найти пропавший скот, о домашних духах.
Особняком стоят предания о водских богатырях. Больше всего их придумали в окрестностях Копорья, где с XIII века стоит каменная крепость.
О материальной культуре води современные этнографы знают мало. Больше всего сведений им удалось собрать об одежде. В погребениях у деревень Великино и Валговицы археологи нашли множество украшений, которые представители народа водь носили вплоть до XVIII-XIX веков. Это металлические бляшки и пронизки, которые у водских девушек покрывали собою почти весь передник. Историки полагают, что такую манеру украшать костюм вожане переняли у древних финских народов.
Об одежде XVIII-XIX веков учёным известно больше. Правда, только о женской. О мужской этнографы того времени оставляли скудные сообщения. Известно только, что зимой мужчины носили шубу, летом – льняные кафтаны, меняя их в межсезонье на суконные. Как писал исследователь Федор Туманский, «прежде имели их мущины особливую им собственную одежду, ныне же одеваются подобно русским крестьянам». От русских крестьян вожан отличал лишь отороченный мехом головной убор с красным верхом.
Ярким женским нарядам тогдашние исследователи уделяли гораздо больше внимания. Благодаря их записям современные этнографы знают, что одежда вожанок делилась на четыре категории по возрастному принципу: для девушек, для замужних молодок, для женщин через два года после свадьбы и для пожилых женщин. Это один из немногих европейских народов, где такое разделение к XVIII веку еще действовало.
Наряды молодых водских девушек пестрили украшениями. Шапочку «пяясиз» украшали бисером и раковинами. Всю шею закрывали несколько бус с колокольчиками, черными и белыми камнями. Поверх белого сарафана без рукавов «ама» носили кофту «ихад», не доходившую до пояса и не имевшую боковых швов. Ихад украшали двумя полумесяцами из красного сукна, полностью обшитыми бисером и раковинами.
Поясов, как и бус, было несколько. В наряде невесты их должно было быть девять. И еще один, как мы уже говорили, ей должен был подарить жених. От поясов спускались красные набедренники - «каатырыд». Их тоже украшали бисером, раковинами и монетами. На ноги надевали чулки, поверх них – красные обмотки, а на колени наматывали разноцветное сукно. По словам Туманского, ноги обматывались так толсто, что выглядели кривыми, но «у них сие красотою считается».
Выйдя замуж, девушка одевалась еще наряднее. Как мы говорили выше, на следующий день после сватовства невесте обрезали волосы. Считалось, что иначе духи её прежней семьи могли зацепиться за них и навредить новой. На стриженую голову надевали коническую шапку «пайкас», с которой ниспадала белая ткань. Сам головной убор был украшен цветком из бисера и ракушек.
Нательная одежда молодой оставалась такой же, как у незамужних девушек. Но сарафан становился синим, а рукава кофты украшались разноцветной вышивкой с жемчугом, драгоценными и полудрагоценными камнями. Замужние молодые женщины, кроме того, надевали второй передник. Тоже синий, тоже богато украшенный. Такой наряд носили либо два года после свадьбы, либо до рождения первенца.
После этого одежда лишалась большей части украшений на переднике и кофте. Вместо пайкаса женщина снова надевала пяясиэ. На этот раз красный, с завязанным вокруг него шелковым платком.
Через 10-15 лет женщина меняла и этот наряд. Любопытно, что это происходило по желанию мужа. Одежда пожилой женщины выглядела еще более аскетичной. Передников и набедренников не было, сарафан просто белый, напоминающий мужскую рубашку, из украшений – простые серьги и одна нитка бус. На голове старухи носили белый полотняный пайкас, повязанный белым покрывалом ылгалина.
Современная наука располагает скудными представлениями об антропологии этого народа. Описания ныне живущих вожан не внесли в этот вопрос ясности. Известно только, что представители народа водь внешне мало чем отличаются от других прибалтийско-финских народов. Разве что предрасположенностью к светлым волосам.
Важное, но не поддающееся научному измерению замечание: исследователи во все времена отмечали красоту вожанок. Многие из них утверждали, что вожанки красивее русских и финок. Вот, например, как об этом писал все тот же Туманский: «Женщины чюдские все вообще красивы, имеют веселый, приятный и заманчивый взгляд, быстрые глаза, большие, голубые. Росту они хорошаго, волоса почти у всех светло-русые, тело имеют здоровое нежное, белое и чистое».
Источник: ИСТОРИЯ всё самое интересное
