Недалеко от Сызрани погиб 21-летний парень, практически мальчишка. Что он успел сделать в свои годы? Успел родиться в хорошей крестьянской семье: отец – конюх, мать – доярка. Успел закончить школу и фабрично-заводское училище, занимался в Куйбышевском аэроклубе. И 4 октября 1942 года, 73 года назад, этот мальчик в небе недалеко от Александровского моста пошел на таран против немецкого «Юнкерса» и погиб.
Что осталось от летчика Николая Шутова? Памятная доска в Сызрани в мемориальном комплексе у Вечного огня, стенд в филиале СамГТУ; обелиск у села Баклуши. Имя на фасаде 14-ой школы нашего города на ул. Советской. В 2007 году, спустя более 60 лет после окончания войны, в городе Октябрьске открылся обелиск над Волгой. Есть памятники и музеи на заводе имени Масленникова в Самаре, в школах села Новая Майна, в Вольске и даже в Саратове Орден Ленина, присвоенный посмертно… Главное, конечно – осталась память и благодарность молодому летчику, мальчику, который долг ставил выше своей жизни.
Сегодня, несмотря на дождь, прошла церемония возложения цветов к памятному мемориалу. Отдать дань памяти и уважения летчику пришли люди, причастные к работе над увековечиванием подвига Николая Шутова: Сергей Дегтярев и ветеран Великой Отечественной войны Виктор Ананченко. Активно приняла участие молодежь, курсанты СВВАУЛ, студенты и курсанты объединения «Щит» ДТДиМ, работники Западного управления образования и Краеведческого музея, администрации Сызрани и думы. С приветственным словом выступили замглавы администрации Ирина Пыжова и председатель думы Сергей Ананьев. Говорили от души, волновались, старались найти слова, которыми можно было бы описать то, что, вобщем-то, словами не опишешь. Как можно описать то, что чувствовал 21-летний парень, зная, что из кабины самолета в воздухе ему уже не выбраться, что через несколько секунд в него, живого, врежется многотонная махина «Юнкерса»? У Николая Шутова был выбор – уклониться от боя у Александровского моста, важнейшего стратегического объекта, или не дать самолету-разведчику уйти.
Вот что рассказал о летчике Шутове Сергей Дегтярев, один из исследователей его подвига:
«… С аэродрома в местечке Сеща Брянской области (около 1100 км от Сызрани) готовился к взлету дальний разведчик «Юнкерс 88D-1». Его задание было не из легких: перелететь линию фронта до Пензенской железнодорожной ветки и лететь над ней до города Куйбышева через самый важный пункт полета – мост через Волгу. Внутри самолета-разведчика было установлено три мощных цейсовских аэрофотоаппарата, с помощью которых немцы хотели выяснить все секреты русских.
Куйбышевский дивизионный район ПВО был хорошо известен фашисту – только в июле-августе 1942 года экипажи люфтваффе 39 раз пролетали над ним и возвращались обратно.
Пилот самолета унтер-офицер Зайдель на большой высоте уверенно вел самолет строго на восток. Выйдя в район Пензы, разведчик пошел вдоль железнодорожной ветки, фотографируя расположение военных эшелонов. Все было спокойно.
Внезапно, сквозь слепящее солнце, штурман «Юнкерса» увидел три маленькие точки, приближающиеся к ним. «Истребители!» – закричал он, показывая Зайделю на точки. – «Поворачивай назад! Глупо идти навстречу этим русским».
Пилот заложил крутой вираж, но истребители уже нагнали самолет и открыли огонь. Борт-стрелок разведчика зло огрызался, ведя огонь из «MG-15». Внезапно один из истребителей, задымив, ушел в сторону.
Фашисты уходили со снижением. Пилот знал, что маневренность у «МиГов» на малых высотах хуже. Вот отстал и второй русский истребитель.
Третий русский летчик продолжал упрямо преследовать «Юнкерс». Они находились в районе села Павловка, и шли в сторону села Баклуши. (Это сражение видел девятиклассник Саша Горланов. Годы спустя он стал директором Баклушинской школы, и открыл в ней музей, посвященный этому бою).
Пытаясь оторваться от истребителя, Зайдель отдал штурвал от себя, входя в пике. Земля приближалась. Пилот потянул штурвал на себя, выходя из пике, и тут раздался страшный удар! Самолет переломился пополам. Пилот зло выругался, проклиная советского летчика. Он был уверен, что тот случайно столкнулся с ними.
Носовая часть немецкого разведчика какое-то время тянула вверх, набирая высоту. Экипаж лихорадочно открывал фонари, переваливался, выбрасываясь за борт.
Летчик Николай Шутов
Когда у него закончились патроны, Николай чуть не заплакал от бессильной злости! Эта сволочь опять уйдет безнаказанно?! Ведь только неделю назад он уже вылетал на перехват такого же разведчика, но тогда «Юнкерсу» удалось уйти.
И вот немецкий самолет вошел в пике. Николай двинул ручку управления вперед. Только бы попасть! Борт-стрелок поливал его свинцовыми струями, но Шутов не обращал на них внимания. И когда фашист уже выходил из пике, Николай всем весом своего истребителя врезался во вражеский фюзеляж…
В отличие от немцев, у Николая Шутова уже не было времени ни открывать фонарь, ни выпрыгивать с парашютом, но билась в его голове светлая мысль: «Все! Вы отлетались, сволочи!»
Шутов знал, на что шел, и его задачей было во чтобы то ни стало остановить гада, который пришел на ЕГО землю…
Раздался взрыв. Николай Шутов ушел в бессмертие.
Отважного летчика похоронили на старом кладбище города Сызрани.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1943 года он был посмертно награжден орденом Ленина».
Жительнице с. Баклуши, над которым прошел бой, Антонине Крайновой в 1942 году было 13 лет. Женщина вспоминает, как все было: «Теплое не по-осеннему воскресное утро. Вдруг послышался рев моторов. Дети выскочили на крыльцо, увидели, как падают самолеты. Самолет, что поменьше, ушел в сторону леса, за Плетьмой, а большой падал прямо на Баклуши. Мы, дети, побежали к нашему летчику. Взрослые мужики с вилами и граблями бежали в сторону спускающихся немецких парашютистов...». Да, здесь тоже была линия фронта, здесь тоже шел бой.
После воздушного боя Шутова, полеты фашистов над Куйбышевским районом ПВО резко пошли на убыль. Если в сентябре их было 20, то после тарана Шутова, в октябре уже 7, в ноябре только 5, а в декабре 1942 года – всего 2.
Николай Шутов был настоящим патриотом своей Родины. Войну выиграли именно такие люди.
Инициативная группа настаивает, чтобы имя летчика-героя было навечно внесено в списки одного из воинских подразделений СВВАУЛ. И не признает бюрократических «рогаток», мешающих это сделать.
