«Записки из детского дома». Отрывки. Часть 2

Признаюсь, что даже с самыми близкими воспитанниками после выпуска рано или поздно связь теряется. Некоторые время они, будто привязанные пуповиной к детскому дому, возвращаются, навещают воспитателей и оставшихся там друзей. Но постепенно эта связующая нить как будто тает, растворяется, и выпускники окончательно отрываются во взрослую жизнь. Кто-то начинает «отрываться» в прямом, слэнговом значении этого слова. Таких товарищей легко встретить шляющимися по городу в нетрезвом состоянии, читать о них в криминальных сводках. Но некоторые все-таки, несмотря на давящую и подталкивающую к этому среду, стремятся вверх. К лучшей жизни.

 

Когда я работал в детском доме, а Денис был воспитанником, он был младше меня всего-то лет на пять. Мы часто общались, хоть и воспитывался он в другой группе. Запомнил я его как довольно умного парнишку, стремящегося к саморазвитию и успеху. Он всегда хорошо учился, занимался спортом, участвовал во всех и интеллектуальных, и спортивных мероприятиях. Это один из тех редких выпускников, с которым мы до сих пор поддерживаем связь. С Денисом нас объединял спорт, поэтому после выпуска мы продолжили дружбу. Временами мы устраивали совместные пробежки по стадиону, занятия в спортзале.

 

За все это время я никогда не позволял себе расспрашивать его о жизни, как он попал в детский дом. Я вообще довольно редко задавал такие вопросы, считал, что если нужно будет и если зайдет речь, воспитанник сам обо всем расскажет. Денис сам предложил дать интервью для проекта, будучи выпускником в возрасте 22 лет. И когда я его выслушал, я понял, насколько крепкая передо мной личность. Я раньше даже подумать не мог, что общался с таким сильным человеком. Дело даже в не в том, что теперь он КМС по боксу. Дело в том, как он добился этого звания.

 

Для этого нужно было начать свой путь с пеленок через пять приемных семей с периодическими заездами в детские дома и приюты. А после выпуска, преодолевая финансовые трудности, проживая в общежитии, совмещая учебу в техникуме с посменной работой, успевать регулярно посещать тренировки по боксу! И не просто посещать, а одерживать победу за победой на соревнованиях!

 

Но если хорошо подумать, то все вполне логично. В спартанских условиях ты либо летишь со скалы вниз, либо становишься воином. И вся история Дениса повествует именно об этом каждодневном выборе.

 

- В детском доме я оказался с самого рождения. Я помню, интересовался родителями постоянно, но мне ничего не говорили. В общем, я с «Малютки» там. Ну, там, правда, жестко было. Вот случай с зубом надолго запомнил. Попросил таблетку в медпункте от зубной боли, ответили: «Нет у нас ничего, и зуб это не рука, перевязать нельзя». Ушел, расплакался. Или после того, как подрался с мальчишкой каким-то, привезли в травмпункт, а перед входом велели: «Только ты не говори, что подрался, скажи, с крыльца упал». Ну, что еще? Ставили в угол на ночь, мы стояли. За то, что кто-то один обоссался. Но, вообще это все раньше было. Сейчас уже не так все жестко, контроля больше. Радовало, когда верующие из Америки приезжали, подарков много привозили. Машинку большую на пульте управления запомнил больше всего.

 

С «Малютки» меня сразу в семью забрали. Это был примерно третий или четвертый класс. Прожил там года полтора. Было нас там четверо приемных, я там был самый младший. И первое время все внимание мне отдавали, чтобы мне у них понравилось. А потом другие трое приемных начали делать все так, чтобы меня выгнали. У Катьки, например, кофту разрезали, а ножницы мне подкинули, сказали, типа я. Один раз вообще жестко подставили. С Катей в магазин нас отправили, а она не хлеба купила, а жвачек и шоколадок. Мы вместе все это съели, а фантики, нет бы на улицу выкинуть, но она предложила их между окон покидать. Ну, приехали мачеха с отчимом и вставили нам: «Где хлеб?». А Катя спокойно: «Это он все придумал!».

 

После этого меня странным образом в больницу положили, типа на обследование отправили. А на следующий день туда подъехали ко мне мои приемные родители. И как ни в чем не бывало такую тему завели: «Ну, что Денис? Не жилось тебе у нас?». А я хоть и маленький был, но все равно все понимал.

 

Так что из больницы отправили уже в детский дом для взрослых. Но там я прожил недолго. Почти сразу же отдали меня в следующую приемку. В село. У них я ровно год прожил. Там было своих детей двое. И четверо приемных. Ну, в селе было трудновато. Свиней не покормил – хана тебе. Спали в коридоре. Один раз помню, не засыпали долго, разговаривали. Старший сын родной зашел к нам с кувалдой. Говорит, руки выставляйте, сейчас успокаивать буду. Ну, нашему одному пальцы отбил. До меня не дошло дело. После этого мы сбежали от них. Мы вообще пару раз сбегали. Находили. А радовались мы, когда у них какой-нибудь праздник был, застолье. Все напьются, до нас дела нет. Зато последний раз меня прям жестко избили, кнутом. Это я воду корове не поставил. В школе спрашивали: «Откуда синяки?». Уже привык отвечать, еще с «Малютки»: «Упал». Но долго все равно не смог терпеть, классной руководительнице наплакался. Забрали нас оттуда сразу всех. А семейство это тут же собрало все хозяйство и на север уехало.

 

Меня снова на обследование в больницу. Из нее в реабилитационный центр «Островок», прям на пару дней. А оттуда меня забрали сразу в третью семью. Тоже село. Но это была, наверное, самая хорошая семья. Двое родных, двое приемных. Год там прожил…

 

Денис прервал свой рассказ и задумался, глядя в стену. Дальнейшие события он стал рассказывать урывками, с большими паузами отвечая на мои вопросы. 

 

– А почему ушел? – спросил я, вернув его обратно в беседу.

 

– А… Просто уже начал понимать, что не место мне там. Подошел, сказал, что хочу назад. Чувствую себя не в своей тарелке. Нет, не били, ничего. Просто я уже взрослее стал. В детский дом вернулся. Оттуда меня в октябрьский приют отправили. Центр временного содержания. Там все ништяк было, даже за территорию отпускали. Там мне тоже предлагали в приемную. Но я с неохотой так, ездил-ездил по выходным к ним. С полгодика так поездил. Потом отказался. Даже не запомнил, как там и что было. И вроде уже все, решил, больше никаких приемных семей. Но все равно уговорили. Да, что там уговорили… Можно сказать, заставили. Не то что бы, хочешь не хочешь, а просто сказали, езжай и все.

 

– Это уже какая семья по счету?

 

– Это была моя пятая семья. Родственники главного бухгалтера. Она мне, кстати, подарок на День рождения подарила… В смысле, это был мой первый подарок на днюху. В 14 лет, прикинь. Ездили в боулинг играли, потом в кафе. И там мне приставку игровую подарили. Но недолго она у меня была. Один выпускник приехал, влез в доверие ко мне: «Дай я поиграю, завтра привезу». Ну, я и дал. С концами, естественно. А в семью, когда меня все-таки уговорили, я приехал и с порога сразу же заявил, что не хочу там жить. Насмотрелся уже. Других желающих, говорю, хватает. Предложите им. Но так как приют закрыли на полгода, меня отправили снова в центр «Островок». Оттуда в Жигулевский приют. С Жигулевска обратно в Октябрьск. Недельки две побыл там. И снова – собирай чемоданы. На этот раз вот наш детский дом, окончательно. Я был в восьмом классе уже.  

 

– Ну и все устаканилось тогда? У нас ты вроде нормально жил? – спросил я. 

– Нормально, но хорошего мало чего помню. Все один негатив. В толчок заходишь – унитазы загажены, дым столбом. Убираться заставляли даже тех, кто не курит. Один раз выбили плитку. А в таких случаях, знаешь же, сразу детских денег лишают. Ну, мы чтоб вот не лишили, решили пошутить и приклеили ее временно столовской пюрешкой. Так она реально стояла и очень долго! А детских все равно лишали часто. Странным образом. Иногда мы даже об этом и не знали. Вроде ничего не сделал, а уже лишен.