Почему Пушкина называют отцом русской поэзии, если у него были предшественники? Этот достаточно простой, и, в какой-то степени, наивный вопрос наверняка приходил в голову многим из нас. Действительно, русская поэзия зародилась намного раньше. У великого классика были не менее выдающиеся современники, которых он считал своими учителями, и можно сказать, превзошёл их. Это и Жуковский, и Державин, и другие знаменитые поэты начала XIX века.
А в более раннюю эпоху блистали на поэтическом Олимпе Сумароков, Тредиаковский, Ломоносов.
Однако если почитать стихи поэтов, живших на столетие раньше Пушкина, можно обнаружить, что они разительно отличаются и по форме, и по звучанию. Некоторые из них крайне сложно с первого раза прочесть экспромтом, не сбившись. Возьмём для примера поэта 1720-х годов Антиоха Кантемира:
Почитаю здесь закон, повинуясь правам;
Впрочем, волен я живу по своим уставам:
Дух спокоен, ныне жизнь идет без напасти,
Всякий день искоренять учась мои страсти
И взирая на предел, так жизнь учреждаю,
Безмятежно свои дни к концу направляю.
Неопытный читатель здесь запросто споткнётся – с первого раза очень сложно понять, на какой слог надо ставить ударение. А в те времена было в порядке вещей менять ударения в словах. Конечно, похожий приём наблюдается и у Пушкина, но в куда меньшей степени, чем у предшественников.
Если же читать с правильными ударениями, то ритм получится какой-то ломаный. Почему так вышло?
А дело в том, что в XVIII веке поэты писали по силлабическому принципу, согласно которому в каждой строчке должно быть равное количество слогов. Этот принцип позволял менять не только ударения, но и сами слова, чем поэты свободно пользовались. Можно сказать, слепое копирование зарубежного опыта привело лишь к насилию над языком, поскольку читать вслух их было адски трудно.
Как показала практика, силлабический принцип не очень-то прижился в русской литературе. Дело в том, что он был заимствован – в те времена он был хорошо обкатан в Польше и Франции, и русские литераторы решили, следуя зарубежному опыту, перенести его в русскую поэзию. Однако в русском языке, в отличие от польского и французского, нет фиксированного правила ударений – во французском языке ударения всегда падают на последний слог¸ в польском – на предпоследний. Поэтому уже в середине XVIII века русские писатели и поэты задумались о том, чтобы отказаться от такого стиля и начали разрабатывать новый принцип стихосложения.
Первопроходцами в этом деле были Ломоносов и Тредиаковский. Они разработали новый, революционный метод – принцип равномерного чередования ударных слогов. Давайте взглянем на стихотворение Ломоносова, написанное им в 1743 году:
Лице свое скрывает день;
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Разница чувствуется сразу: здесь чётко проставленные ударения, и читается легко с первого раза. По такому же принципу вскоре начал писать и Тредиаковский. Можно сказать, это заложило фундамент современной русской поэзии.
Разумеется, этот принцип не сразу прижился в русской литературе, но постепенно всё больше мастеров слова начинали руководствоваться именно им, и вскоре это стало общепринятой нормой. Можно сказать, Пушкин не только успешно обкатал эту схему, но и усовершенствовал поэтическое искусство. Поэтому Пушкина правильнее будет назвать не отцом, а сыном русской поэзии. Поэзии, созданной Ломоносовым и Тредиаковским.
Можно сказать, дети успешно продолжили дело отцов, и даже превзошли их.
Источник: Пульс
